Существованіе въ насъ внутренней флюидической формы, воспроизводящей не только нашъ внѣшній образъ, но и внутреннюю организацію, естественно приводитъ къ вопросу, не найдемъ ли мы нѣчто подобное и въ другихъ областяхъ природы? Для человѣка знакомаго съ ея философіей, говоритъ авторъ, сомнѣніе невозможно. И это теоретическое соображеніе, построенное на великомъ законѣ аналогій, одномъ изъ главныхъ столбовъ естествознанія — подтверждается и на опытѣ многими фактами.
Тутъ авторъ приводитъ ихъ нѣсколько; но мы ограничимся здѣсь для примѣра только однимъ, разсказаннымъ автору отставнымъ таможеннымъ бригадиромъ. Когда этотъ послѣдній, вмѣстѣ съ товарищемъ своимъ, былъ однажды на караулѣ, они замѣтили не вдалекѣ отъ деревни, въ которой жили, лошака, пасущагося на лугу. Предполагая, что онъ принадлежитъ контрабандисту, который, завидя ихъ, убѣжалъ, они бросились ловить его. Лошакъ, кидаясь отъ нихъ въ разныя стороны, вернулся въ деревню. Тогда они раздѣлились: товарищъ погнался за животнымъ, а бригадиръ побѣжалъ боковымъ переулкомъ, чтобы перехватить его. Онъ и опередилъ его, но въ ту минуту, когда онъ уже протягивалъ руку, чтобы схватить его за недоуздокъ, лошакъ исчезъ какъ тѣнь, и предъ бригадиромъ стоялъ его товарищъ столь же удивленный, какъ и онъ самъ.
—Увѣрены ли вы, что онъ не ускользнулъ другой дорогой?
—Не могло этого быть! Онъ попалъ въ глухой переулокъ, изъ котораго ему не было выхода. Къ тому же ночь была такъ свѣтла, что мы легко могли разглядѣть всѣ его движенія.
Другихъ фактовъ мы здѣсь не приводимъ отчасти потому, что матеріалъ собранный авторомъ въ этой главѣ весьма недостаточенъ, а также и потому, что затронутый вопросъ не имѣетъ существеннаго значенія для занимающаго насъ предмета.