Такъ какъ прижизненный призракъ и посмертный, будучи одного происхожденія, имѣютъ много сходственныхъ сторонъ, то изученіе одного пополняется изученіемъ другаго. Такъ изъ сказаннаго нами о прижизненномъ призракѣ мы можемъ заключить, что физическій организмъ посмертнаго есть также флюидическій снимокъ всѣхъ органовъ человѣческаго тѣла. Онъ движется, говоритъ, и вообще обнаруживаетъ различныя жизненныя функціи. Образующіе его мускулы очевидно заимствованы у того организма, который породилъ его. Можно, поэтому, дать ему такое опредѣленіе: это газообразная ткань представляющая нѣкоторое сопротивленіе.
Флюидическій организмъ призрака объясняетъ нѣкоторыя его особенности, и, прежде всего, ту легкость, съ которою онъ проникаетъ въ жилища. Это нисколько не противно нашему знанію законовъ природы. Извѣстно что всѣ тѣла, какъ бы ни велика была ихъ плотность, исполнены поръ, пропускающихъ тончайшую матерію. Платина, плотнѣйшій изъ металловъ, пропускаетъ водородъ. Извѣстенъ знаменитый опытъ флорентинскихъ академиковъ: вода подъ высокимъ давленіемъ просачивалась сквозь золото. Подобными же соображеніями можно объяснить и удивительную быстроту съ которой переносится посмертный призракъ. Его флюидическая структура позволяетъ ему, подъ послѣднимъ импульсомъ физическихъ силъ, преодолѣвать безъ всякаго труда сопротивленіе атмосферическаго воздуха[1]).
Одна изъ характерныхъ особенностей посмертнаго существа — его отвращеніе къ свѣту и быстрота съ которою онъ бѣжитъ отъ него. Всѣ его проявленія совершаются ночью, и очень рѣдко днемъ. Въ послѣднемъ случаѣ раздаются только звуки подобные ночнымъ, но самый призракъ показывается только въ сумерки или ночью. При этомъ авторъ приводитъ еще интересный случай, когда появлявшійся призракъ первымъ дѣломъ тушилъ свѣчку рукой своей. Это отвращеніе объясняется разлагающимъ дѣйствіемъ свѣта на ткань его. Извѣстно что свѣтъ есть колебательное движеніе эѳира, сообщенное ему горящимъ тѣломъ. Эти вибраціи, скорость коихъ почти неизмѣрима, дѣйствуя разлагающимъ образомъ на молекулы призрака, разрушили бы очень скоро его флюидическую ткань, если-бъ онъ, впродолженіи дня, не удалялся въ свою могилу или въ самыя темныя убѣжища. Эти предосторжности могутъ продлить нѣкоторое время существованіе призрака; но не предотвратить его конецъ. Сколько бы онъ не бѣгалъ деннаго свѣта, онъ все-таки не можетъ совершенно уберечься отъ непрестаннаго и многообразнаго дѣйствія вибрацій свѣтовыхъ, теплородныхъ и электрическихъ, наполняющихъ пространство, и со всѣхъ сторонъ его осаждающихъ. Молекулы его ткани распадаются одна за одной и наконецъ онъ перестаетъ сознавать себя; его личность исчезаетъ тогда: остается неопредѣленный образъ, который, разсѣяваясь мало по малу, исчезаетъ въ міровой средѣ. Эта долгая агонія призрака доказывается и самымъ ходомъ его проявленій: вначалѣ шумныя и сильныя, они мало по малу становятся слабѣе и рѣже, и наконецъ совсѣмъ прекращаются.
Одна изъ поразительныхъ особенностей посмертой личности то, что она является въ томъ платьѣ, которое носила при жизни; держитъ въ рукахъ вещи, къ которымъ привыкла. Тоже самое бываетъ и съ прижизненнымъ призракомъ. Эта особенность долгое время казалась автору столь же непостижимою какъ и самоявленіе призрака. Приходилось допустить, что платье и вообще всѣ неодушевленные предметы имѣютъ такую же флюидическую подкладку какъ человѣкъ и животные, — подкладку, которою призракъ могъ бы пользоваться. Но гдѣ было найти опытное подтвержденіе этой гипотезы, чтобы она могла служить для раціональнаго объясненія. Послѣ многихъ исканій авторъ нашелъ его, читая біографію преворстской ясновидящей. Благодаря доктору Кернеру мы знаемъ, что эта необычайная женщина различала во всѣхъ предметахъ ихъ флюидическій образъ.
Посмертныя проявленія, какъ мы видѣли, двоякаго характера: или они тихія, покойныя, безвредныя; или шумныя, безпокойныя, и это большею частію. Было замѣчено, что въ послѣднемъ случаѣ цѣль этихъ проявленій — обратить вниманіе на покойнаго, вызвать участіе, помощь. Посмертное существованіе является, повидимому, тяжестью для многихъ, вступившихъ въ него. Обычное выраженіе: «это страждущая душа» — представляется, помимо всякихъ богословскихъ толкованій, совершенно вѣрной характеристикой подобныхъ проявленій.
Перейдемъ теперь къ объясненію разнаго шума, производимаго призракомъ. Что касается стуковъ и передвиженія мебели, то это, какъ увидимъ ниже, еще не такъ трудно объяснить; трудность начинается, когда мы коснемся его балистики, ибо метаніе предметовъ представляется его излюбленнымъ пріемомъ. Самое удивительное дѣло въ подобныхъ явленіяхъ, это поразительная несоразмѣрность между флюидической структурой призрака и огромнымъ количествомъ мышечной силы, потраченномъ на метаніе предметовъ съ такимъ трескомъ, который наводитъ ужасъ не только на людей, но и на животныхъ. Когда смерть недавняя и призракъ ограничивается стуками въ стѣнѣ или передвиженіемъ стульевъ, то можно еще предложить объясненіе довольно естественное. Вмѣстѣ съ послѣднимъ дыханіемъ не все въ тѣлѣ угасаетъ: покуда ткани не разложились, дѣйствіе нѣкоторыхъ органическихъ силъ еще продолжается. Такъ, при отрытіи трупа замѣчается, что борода и ногти выросли; поэтому призракъ могъ бы дѣйствовать, въ нѣкоторой мѣрѣ, подъ импульсомъ жизненныхъ силъ только что покинутаго имъ тѣла. Но когда смерть уже давнишняя, когда разложеніе свое дѣло сдѣлало, а раздающіеся стуки или брошенные предметы указываютъ на большую мышечную силу у ихъ виновника, тогда приходится искать другое объясненіе и предположить присутствіе другаго источника живой силы, а именно, въ тѣлахъ живыхъ лицъ; косвенное тому доказательство мы имѣемъ въ аналогичномъ фактѣ у преворстской ясновидящей, которая, по собственному ея признанію, питалась субстанціей лицъ ее посѣщавшихъ и въ особенности родственныхъ ей по крови; эти лица, въ свою очередь, послѣ пребыванія съ нею замѣчали въ себѣ нѣкоторое ослабленіе.
Но явленіе становится еще удивительнѣе, когда бросаемые предметы невидимы. Слышно какъ камни съ силой ударяютъ въ стѣну, или мебель, и потомъ катятся по полу, но ничего не видно; разбитыя стекла, или отпадающая отъ потолка щекотурка, свидѣтельствуютъ о томъ, что удары эти не обманъ чувствъ. Иногда слышится точно буфетная посуда съ грохотомъ падаетъ на полъ и разбивается, но все оказывается цѣлымъ и на мѣстѣ. Тутъ, повидимому, нѣтъ болѣе мѣста для раціональнаго объясненія; но пойдемъ до конца и сдѣлаемъ попытку проникнуть въ геометрію призраковъ.
Мы видѣли что всѣ тѣла имѣютъ свою подкладку, которую призракъ можетъ отдѣлить, схватить. Платье, которое онъ носитъ, вещи которыя онъ держитъ въ рукахъ, — это флюидическіе образы тѣхъ предметовъ, которые ему нѣкогда принадлежали. Тоже самое вѣроятно происходитъ и при киданіи невидимыхъ камней; вмѣсто камней пускаются въ дѣло ихъ флюидическія формы. Какое же механическое дѣйствіе можетъ произойти отъ подобнаго киданія?
Динамика говоритъ намъ, что количество движенія выражается произведеніемъ массы на скорость, а живая сила въ моментъ паденія равняется половинѣ произведенія массы на квадратъ скорости. По этой формулѣ можно получить какой угодно механическій эффектъ, придавши достаточную скорость брошенному тѣлу, лишь бы только масса этого тѣла была болѣе нуля. По нѣкоторымъ примѣрамъ раздвоенія живыхъ лицъ мы видѣли, что призракъ ихъ представлялъ нѣкоторое сопротивленіе; тоже самое должно относиться и къ флюидическому образу неодушевленнаго предмета, и какъ бы ни была мала плотность брошеннаго тѣла, оно все-таки будетъ въ состояніи, если импульсъ достаточно силенъ, произвести, при паденіи своемъ, нѣкоторое акустическое дѣйствіе. А такъ какъ призракъ можетъ почерпать свою силу только въ тѣлѣ живаго человѣка, съ которымъ онъ находится въ флюидическомъ сообщеніи, то естественно является вопросъ — достаточенъ ли этотъ источникъ живой силы, чтобъ производить подобныя дѣйствія? Тутъ мы касаемся весьма темной доселѣ области разрѣженной матеріи, и надо подождать, чтобъ эта отрасль физики, нынѣ вновь затронутая Круксомъ, была достаточно изучена.
Остается сказать еще слово о томъ странномъ видѣ этого явленія, когда брошенные невидимою рукою, но видимые для глаза предметы далеко не производятъ при паденіи своемъ тѣхъ дѣйствій, которыя можно было бы отъ нихъ ожидать. Иногда они ударяются въ стекло, не разбивая его, хотя ихъ объемъ и видимая сила удара должна бы, казалось, разбить его въ дребезги. Иногда они задѣваютъ человѣка, но не причиняютъ ему вреда; получившій ударъ сравниваетъ его съ ударомъ отъ шерстянаго или бумажнаго мячика. Здѣсь мы можемъ предположить, что бросаемые предметы наполнены месмерической флюидической матеріей, и мы вскорѣ увидимъ, что одно изъ свойствъ этой матеріи — дѣлать болѣе легкими тѣ тѣла, которыя она собою насыщаетъ.
Послѣдаій вопросъ: всякій ли человѣкъ можетъ разсчитывать на посмертное существованіе? Было бы отважно, полагаемъ мы, отвѣтить на этотъ роковой вопросъ, въ утвердительномъ смыслѣ; хотя въ принципѣ слѣдовало-бы, казалось, допустить, что всякій человѣкъ носитъ въ себѣ свой флюидическій образъ, а потому, по смерти своей, долженъ вступить въ фауну тѣней. На дѣлѣ же, повидимому, не такъ, судя по незначительному количеству посмертныхъ появленій и крайне рѣдкимъ случаямъ раздвоенія у лицъ живущихъ. Дѣло въ томъ, что флюидическій образъ, инертный по себѣ, долженъ быть стимулированъ, нѣкоторымъ образомъ пополненъ другимъ агентомъ организма, придающимъ ему надлежащую для сознательной дѣятельности энергію. Объ этомъ агентѣ мы и поведемъ теперь рѣчь.
Примечания[править]
- ↑ Приводя здѣсь эти и подобныя объясненія автора, я, само собою разумѣется, нисколько не беру на себя отвѣтственность за ихъ пригодность. А. А-въ.