Томимый жаждою познанья, въ Саисъ
Къ жрецамъ явился юноша, желая
Постигнуть тайны жреческой науки.
Уже онъ много степеней прошелъ;
Но жажда знанія, не утоляясь,
Влекла его впередъ съ такою силой,
Что даже жрецъ-руководитель самъ
Едва могъ сдерживать его стремленье.
«Не обладая истиной вполнѣ,
Чѣмъ обладаю я? — скажи мнѣ, — часто
Онъ спрашивалъ жреца. — Ужели такъ же,
Какъ въ наслажденьяхъ чувственныхъ, въ познаньи
Возможны степени и истина лишь сумма,
Которую мы можемъ уменьшить
И увеличить? Развѣ не едина,
Не нераздѣльна истина? Возьми
Одинъ лишь звукъ изъ пѣсни, цвѣтъ одинъ
Изъ радуги — и красота исчезнетъ
Съ гармоніей цвѣтовъ и звуковъ вмѣстѣ».
— И такъ бесѣдуя, они однажды
Къ ротондѣ одинокой подошли.
Въ ротондѣ той стоялъ громадный идолъ
Подъ бѣлымъ покрываломъ. Въ изумленьи,
Увидя образъ этотъ, обратился
Къ наставнику съ вопросомъ ученикъ.
«Что скрыто здѣсь подъ этимъ покрываломъ?»
Отвѣтъ былъ: «Истина». — «Я къ ней одной
Стремлюсь, — воскликнулъ юноша, — а вы
Ее скрываете». — Отчета требуй
У Бога, — возразилъ спокойно жрецъ, --
«Такъ Богомъ сказано: никто изъ смертныхъ
Да не дерзаетъ этого покрова
Приподнимать, пока Я Самъ его
Не захочу открыть. Но кто дерзнетъ
Рукой непосвященною нарушить
Запретъ великій этотъ, тотъ увидитъ»….
— «Увидитъ что»? — «Тотъ истину увидитъ».
— «Угроза странная! Ты самъ, скажи мнѣ,
Не поднялъ бы покрова»? — «Никогда!
И даже я не чувствовалъ соблазна». —
«Не постигаю. Если отъ меня
Скрываетъ истину лишь этотъ легкій
Покровъ»… "И заповѣдь, — прибавилъ жрецъ. —
«Да, сынъ мой, знай, что это покрывало
Для рукъ твоихъ легко, но тяжелѣй
Для совѣсти, чѣмъ ты воображаешь».
И юноша домой вернулся, полный
Глубокихъ думъ* Томимый жгучей жаждой
Познанія, безъ сна въ своей постели
Метался онъ и въ полночь поднялся.
Невольно робкіе шаги направилъ
Онъ къ храму, на стѣну легко взобрался,
Прыжокъ одинъ — и онъ внутри ротонды.
Вошелъ. Со всѣхъ сторонъ его объемлетъ
Молчанье мертвое, и только отзвукъ
Шаговъ его зловѣще отдается
Подъ сводами таинственными склеповъ.
Черезъ отверстье купола луна
Вливаетъ свой волшебный свѣтъ въ ротонду;
И страшно, какъ видѣнье божества,
Изъ мрака выступаетъ передъ нимъ
Покрытый саваномъ гигантскій обликъ.
Онъ робко подошелъ и ужъ готовъ былъ
Рукою дерзновенною коснуться
Святыни, но невольно жаръ и холодъ
По тѣлу разлился, и оттолкнуло
Его рукой невидимой, и въ сердцѣ
Раздался голосъ совѣсти: несчастный,
Ты хочешь Всесвятаго испытать?
Никто изъ смертныхъ этого покрова
Не долженъ открывать, пока Я Самъ
Не подниму его — такъ Богъ изрекъ.
Но Онъ прибавилъ: кто покровъ подниметъ,
Тотъ истину увидитъ. Будь, что будетъ! --
Воскликнулъ юноша — я подниму
Покровъ, я истину хочу увидѣть!
Увидѣть — отголосокъ изъ-подъ сводовъ
Насмѣшливо и страшно повторяетъ.
Онъ такъ сказалъ и поднялъ покрывало…
И что же онъ увидѣлъ? — Неизвѣстно.
Но у подножья статуи Изиды
Онъ утромъ найденъ былъ безъ чувствъ лежащимъ
И блѣднымъ какъ мертвецъ. Онъ никому
Но сообщалъ того, что видѣлъ ночью.
Навѣки онъ утратилъ радость, скорбь
Глубокая свела его въ могилу
До времени. Таковъ былъ постоянный
Отвѣтъ его на всѣ разспросы: горе
Тому, кто къ истинѣ идетъ путемъ
Преступнымъ: онъ въ ней отрады не найдетъ!
