Призрак (Полонский)/ДО
| ← Борцу | Полное собраніе стихотвореній — Призракъ | Ничто → |
| Источникъ: Яковъ Петровичъ Полонскій.. Полное собраніе стихотвореній. — СПб.: А. Ф. Марксъ, 1896. — Т. 3. — С. 90—96. |
Кого тутъ удивишь проклятою привычкой
Ночь коротать въ гостяхъ, потомъ спѣшить домой,
Звонить, и ждать слуги иль горничной босой,
Чтобъ отворила дверь…
Но я пришелъ съ отмычкой…
Неслышно пробрался въ ту комнату, гдѣ жилъ;
И, странно, — въ темнотѣ, пока я шаркалъ спичкой,
Чтобъ засвѣтить свѣчу, я смутно ощутилъ
Неловкій, чуткій страхъ: рука моя дрожала,
Свѣтильня, Богъ знаетъ съ чего, слегка трещала,
И я не скоро могъ свѣчи зажечь… За мной, —
Я это чувствовалъ, — есть кто-то, — воръ ночной,
Иль нежеланный гость… И сталъ я озираться,
Подумавъ: пустяки! Чего тутъ мнѣ пугаться!
Какого чорта!! И — едва не уронилъ
Изъ рукъ подсвѣчника…
Сперва, какъ бы въ туманѣ,
Потомъ яснѣй, у шкапа, на диванѣ,
Я увидалъ его.
Онъ теменъ былъ,
Какъ тѣнь, и блѣденъ; съ узкими глазами,
Скулистый и худой; одни его виски,
Казалось, лоснились, да кисть сухой руки
Бѣлѣлась, какъ пятно, на согнутомъ колѣнѣ.
Не сонъ ли это?.. Гость изъ-за могильной сѣни!!
Возможно ли?!.. И долго мой испугъ
Держалъ меня, какъ бы въ оцѣпенѣньи.
Хотѣлось крикнуть, убѣжать въ смятеньи, —
Въ борьбѣ неясныхъ думъ. — Что̀ если, — вдругъ
Пришло мнѣ въ голову, — мнѣ одному придется
Съ нимъ ночевать, или — съ ума сойти — бороться! —
Кто знаетъ, кто это? Или сбѣжалъ онъ?! Вздоръ!..
Я зналъ, — навѣрно зналъ (вся пресса наша знала),
Что умеръ онъ давно въ виду туманныхъ горъ,
Въ избѣ у казака, на берегахъ Байкала…
Мнѣ было жаль его, какъ человѣка, жаль;
Но не одна въ тѣ дни насъ разлучила даль:
Не лицемѣрилъ онъ, и я не лицемѣрилъ, —
Я вѣрилъ, что идемъ впередъ мы, онъ не вѣрилъ.
...................
Я шелъ своимъ путемъ, — онъ круто своротилъ
На чуждую душѣ его дорогу, —
Такъ расходились мы, и мирно, понемногу,
Навѣки разошлись.
Зачѣмъ же до меня
За тридевять земель въ магнитномъ ураганѣ
Донесся прахъ его, — и на моемъ диванѣ
Усѣлся и — глядитъ! — Ужели мы родня
По духу, несмотря на рознь задачъ и мнѣній?!
И, задыхаясь, я его спросилъ:
— Чего ты хочешь, — братъ?..
— Не знаю…
— Зачѣмъ же ты — ты, призракъ, посѣтилъ
Мой кабинетъ рабочій?
— Я страдаю…
— Откуда ты?
— Изъ темноты…
— И не живой,
А мертвый?!
— Смерти нѣтъ. Я былъ вочеловѣченъ
И, значитъ, одаренъ безсмертною душой;
А если вѣченъ я, — то и Спаситель вѣченъ…
— Такъ что́ же?
— Страшно жжетъ меня Его глаголъ.
Искалъ я выхода къ Нему — и не нашелъ…
Хаосъ и тьма…
— Но какъ же ты пробраться
Могъ въ эту комнату?
— Темна была она.
— Но ты и при свѣчѣ…
— И при свѣчѣ остаться
Могу я, потому, что и свѣча темна.
Что̀ значитъ этотъ свѣтъ?! О, есть такія сферы,
Гдѣ свѣтится любовь и гдѣ Христосъ…
— Ты жаждешь вѣры! ты?!..
— Хотя бы только слезъ!
И тѣхъ за гробомъ нѣтъ… Нѣтъ ни болѣзней,
Ни воздыханія…
— И не вздыхаешь ты
О прошломъ? Помнишь ли ты юныя мечты
О будущемъ — о томъ, что̀ было бы полезнѣй
Для человѣчества: прогрессъ или хаосъ?
И какъ бы ты теперь рѣшилъ такой вопросъ?
— Не мучь меня… Клянусь, не понимаю
Твоихъ вопросовъ; смутно я читаю
Въ умѣ твоемъ давно мнѣ чуждыя слова:
«Свобода», «равенство», «правительство», «права»…
Ихъ смыслъ утраченъ нами, — мы
Питаемся эѳиромъ нашей тьмы,
Свободны и уже ничѣмъ не уязвимы,
У насъ одно отчаянье, что свѣтъ
Небесъ — увы! — далекъ отъ насъ, что нѣтъ
И признака того, что̀ видятъ херувимы…
Что̀ мы такое? Мы необъяснимы,—
Мы искры, но не гаснемъ, — вѣчной тьмы
Не освѣщаемъ, но другъ друга видимъ мы
И, не любя, тоскуемъ… Въ этомъ всѣ равны мы,
Какъ бы осуществляя идеалъ
Земного равенства. — О, какъ бы я желалъ
Подняться выше!.. — тщетное желанье!..
Неравенство — есть достоянье
Иныхъ, блаженныхъ душъ. Лишь тамъ и могутъ быть
Разнообразныя божественныя сферы,
Гдѣ равной нѣтъ любви, — ни равной силы вѣры…
— О! Ты пугалъ меня, какъ призракъ, а теперь —
Иную поселилъ въ душѣ моей тревогу…
Я вѣрю, и зову разсудокъ на подмогу,
И сомнѣваюсь…
— Одному повѣрь:
Кто Царства Божія въ душѣ своей не носитъ,
Тотъ никуда его съ собой не унесетъ,
И не получитъ онъ того, чего не проситъ,
И не дождется онъ того, чего не ждетъ.
— Но ты ждалъ лучшаго…
— Я ждалъ хаоса, —
Чтобъ все съ хаоса началось; —
И я съ собой въ душѣ его унесъ,
И погрузился въ тьму. Тамъ все оборвалося,
Что связывало насъ какъ бы въ одну семью;
И сталъ я чуждъ всему земному,
Всему небесному, всему святому
И даже грѣшному…
— Ты оживилъ мою
Фантазію, и, я клянусь мечтами
Всей нашей юности, не все ты по̀рвалъ съ нами, —
Не все оборвано. Ты вовсе не былъ злой!
Ты многихъ привлекалъ своею добротой
И простодушными, сердечными рѣчами…
Зачѣмъ же ты, въ угоду молодой
Своей возлюбленной, хвалился жаждой крови!
Но если ты въ тѣ дни и лживый былъ пророкъ, —
Вину съ тобой дѣлилъ неумолимый рокъ…
— Онъ дрогнулъ и, привставъ, высоко поднялъ брови,
И черною кивнулъ мнѣ головой,
И, мнѣ почудилось, сказалъ: — спасибо, милый!
Будь обо мнѣ предъ Вышнимъ Судіей
Живымъ свидѣтелемъ…
И воздухомъ могилы
Землистымъ на меня пахнуло, — онъ исчезъ.
Такъ возникаютъ привидѣнья
Во имя зла, добра, невѣдомыхъ небесъ
И преисподней, силою чудесъ
Душѣ присущей. Ну, а все же,
Хоть я, въ концѣ концовъ, и пересталъ
Дрожать и трусить, я бы не желалъ
Такихъ загадочныхъ гостей… Избави Боже!..