Жилъ былъ однажды Магараджа, т. е. великій раджа, по имени Викрамъ, а при немъ визирь (первый министръ) по прозванію Батти, т. е. свѣтъ (разума). И царь, и визирь рано остались сиротами, а такъ какъ родители ихъ жили въ большой дружбѣ, мальчики съ малолѣтства воспитывались вмѣстѣ и любили другъ друга какъ самые нѣжные братья.
Оба были великодушны и умны, и всегда дѣйствовали заодно на благо подданныхъ; только визирь былъ болѣе разсудителенъ и сдержанъ, а раджа болѣе склоненъ давать волю сердцу вопреки разсудку. Раджа былъ всегда во главѣ всякаго благороднаго дѣла, визирь — уздою всякаго опрометчиваго или безразсуднаго шага. Такимъ образомъ царство процвѣтало подъ соединеннымъ управленіемъ обоихъ друзей.
Довольно далеко отъ дворца, среди джонгли, стоялъ великолѣпный нѣкогда храмъ, построенный еще предками раджи Викрама. Онъ былъ весь изъ бѣлаго мрамора, а внутри помѣщалось изваяніе Ганпатти (бога разума) изъ чистаго золота. Храмъ этотъ почему-то былъ заброшенъ послѣ смерти стараго раджи; площадь вкругъ него поросла бурьяномъ и колючими кустарниками, такъ что храмъ совсѣмъ скрылся изъ вида и даже трудно было найти къ нему дорогу.
По совѣту Батти, раджа задумалъ однажды расчистить это мѣсто джонгли и возстановить капище въ прежнемъ видѣ. Что за великолѣпное зрѣлище представилось тогда собравшейся толпѣ! Нѣжные росписные барельефы покрывали прозрачною сѣткою стѣны храма; вверху подъ сводомъ красовалось имя отца Викрама Магараджи; бѣлыя мраморныя плиты пола блестѣли какъ серебро, а въ центрѣ, на роскошномъ пьедесталѣ, сверкало золотое изваяніе Ганпатти.
Съ тѣхъ поръ раджа сталъ усердно посѣщать святилище и даже нерѣдко вмѣстѣ съ Батти проводилъ ночь въ стѣнахъ храма.
Однажды Викраму приснился чудный сонъ. Передъ нимъ стоялъ старый раджа, отецъ его. «Вставай, Викрамъ», говорило видѣніе, «ступай къ башнѣ свѣточей[*]. У подножія ея зарытъ богатый кладъ, но получить его, не навлекая гнѣва Ганпатти, можно лишь однимъ путемъ. Сверши въ честь божества великій подвигъ благочестія. Если Ганпатти милостиво приметъ жертву и сохранитъ тебѣ жизнь — иди съ спокойною душою и бери кладъ». «Въ чемъ же состоитъ подвигъ?» спросилъ Викрамъ. «Вотъ въ чемъ», послышался отвѣтъ: вели привязать къ вершинѣ башни веревку, а къ ней корзину. Взойди на самый верхъ, закрути веревку раза три, затѣмъ бросайся въ корзину внизъ головою, переруби веревку и смѣло ввѣряйся милосердію Ганпатти".
[*] — Башня свѣточей — существенная принадлежность всякаго болѣе или менѣе значительнаго индійскаго храма. Это высокая башня со множествомъ нишъ или подставокъ, куда ставятся зажженные свѣтильники. Когда всѣ огни зажжены, вся башня свѣтится, какъ огромный снопъ свѣта.
Видѣніе исчезло и Викрамъ проснулся.
Онъ тотчасъ же сообщилъ визирю о чудномъ снѣ и просилъ его совѣта. Подвигъ былъ крайне смѣлый: башня была очень высока, да и окружена была внизу семью рядами копій, остріями вверхъ. Однако друзья рѣшили попытать счастья.
На слѣдующій день Викрамъ и Батти поднялись на вершину башни, благополучно прикрѣпили корзину и раджа спустился въ нее внизъ головою. «Теперь», сказалъ Батти, «бери мечъ: я закручу веревку, а когда она начнетъ раскручиваться, ударь по ней мечемъ».
Минута ожиданія… взмахъ меча… и корзина стремглавъ полетѣла внизъ.
Она неминуемо должна была попасть на копья и раджа убиться на мѣстѣ, но Ганпатти видѣлъ опасность отважнаго поклонника своего. Онъ стоялъ въ образѣ старой женщины въ толпѣ, окружавшей башню, и ловко подхватилъ корзину, прежде чѣмъ она успѣла коснуться копій. «Вотъ такъ сила у такой старухи!» удивлялись всѣ, но никто не узналъ милосерднаго Ганпатти.
Викрамъ Магараджа приказалъ подрыть основаніе башни и открылъ чудовищный кладъ: тамъ были груды золота, алмазы и рубины, сапфиры, изумруды, бирюза и крупнѣйшій жемчугъ. Но Викрамъ лишь мелькомъ взглянулъ на сокровища и повелѣлъ все продать и роздать бѣднымъ.
На слѣдующій день раджа снова увидѣлъ сонъ. «Викрамъ!» говорилъ ему отецъ. «Ганпатти доволенъ твоимъ благочестіемъ. Приходи ежедневно въ этотъ храмъ; онъ будетъ поучать тебя мудрости. Знанія можно пріобрѣсти въ свѣтѣ, но мудрость — плодъ долгой науки и глубокаго опыта, плодъ сильной любви человѣка къ человеку. Иди, запасайся мудростью; знаніе преходяще, мудрость же вѣчна».
Проснулся раджа и разсказалъ сонъ визирю. «Слѣдуй совѣту стараго раджи», сказалъ тотъ.
Долго посѣщалъ Викрамъ уединенный храмъ и поучался у Ганпатти. Наконецъ Ганпатти сказалъ: «Я вложилъ въ тебя столько мудрости, сколько можетъ вмѣстить крайнее разумѣніе человѣка. Теперь пора намъ разстаться. На прощанье проси чего хочешь: богатства ли, власти, красоты, долгой жизни, здоровья ли, счастія — выбирай любое». Пораженный раджа просилъ дать ему день на раздумье.
Жилъ недалеко отъ дворца сынъ плотника, малый хитрый и неглупый. Онъ слышалъ, что раджа ежедневно ходитъ въ храмъ поучаться мудрости, и задумалъ воспользоваться случаемъ. И каждый день, когда Викрамъ направлялся къ храму, сынъ плотника прокрадывался вслѣдъ за нимъ и подслушивалъ у дверей поученія Ганпатти. «Только бы не прокараулить!» думалъ онъ, услышавъ предложеніе божества. «Что бы ни выбралъ раджа, узнаемъ какъ это дѣлается».
Всю ночь продумалъ раджа и не зналъ на что рѣшиться. Земныя блага раджу не прельщали; ему хотѣлось какой-нибудь сверхъестественной силы.
Настало утро. Викрамъ совершилъ омовеніе, прочиталъ обычныя молитвы и торжественно направился въ храмъ для конечнаго свиданія съ божествомъ.
«Что же ты избралъ себѣ, Викрамъ?» спросилъ милостиво Ганпатти.
"Великій наставникъ! Ты уже щедро надѣлилъ меня благами земными; и богатства, и власти у меня достаточно, что же касается долгой жизни, здоровья и счастья — дозволь мнѣ дѣлить удѣлъ остальныхъ смертныхъ. Но есть даръ, который осчастливилъ бы меня больше, чѣмъ всѣ остальные вмѣстѣ.
«Назови его, достойный сынъ достойнаго отца!» «Дозволь мнѣ, о мудрый изъ мудрыхъ, оставлять данное мнѣ тѣло, когда захочу, и переселяться душою, мыслями и чувствами въ другое существо, будь это человѣкъ, птица или другое животное. Пусть также тѣло мое не тлѣетъ во время моего отсутствия, какъ бы долго оно ни продолжалось, такъ чтобъ я всегда нашелъ его въ прежнемъ видѣ, если бъ захотѣлъ вернуться».
«Будь по твоему», согласился Батти и научилъ раджу какъ переводить свою душу въ другое существо, а вмѣстѣ съ тѣмъ какъ предохранить отъ тлѣнія покинутое тѣло.
Сынъ плотника жадно ловилъ изъ своей засады слова Ганпатти, но не могъ разслышать всего и узналъ только половину тайны.
Тѣмъ временемъ Викрамъ Магараджа вернулся домой и сталъ думать, на чемъ бы испробовать вновь полученный даръ.
Жила въ сосѣднемъ государствѣ прекрасная маленькая царевна, звали ее Анаръ. Слава о красотѣ ея гремѣла по всѣмъ окрестнымъ странамъ. И она дѣйствительно была прекрасна эта маленькая царевна съ черными какъ воронье крыло волосами, съ глазами какъ у газели; зубки ея свѣтились какъ жемчужины между розовыхъ губокъ; щечки ея могли поспорить румянцемъ съ нѣжными лепестками граната. Родители ея, владѣтели Гранатоваго Царства, любили дочь до безумія. Они устроили для нея великолѣпный садъ. Посреди сада стояло волшебное гранатовое дерево, а на немъ висѣло три исполинскихъ граната. Они открывались и въ каждомъ было по постелькѣ. Въ одной обыкновенно спала Анаръ, въ другихъ ея любимыя прислужницы. Каждое утро дерево тихо пригибалось вѣтвями къ землѣ и выпускало царевну, а каждый вечеръ снова склонялось, чтобъ принять свою драгоцѣнную ношу.
Многіе принцы искали руки веселой крошки Анаръ, но родители не хотѣли разставаться съ нею. Чтобъ никто не могъ пробраться въ садъ, царь окружилъ его семью оградами изъ копій и издалъ указъ, что только тотъ, кто проникнетъ въ садъ черезъ ограды и сорветъ волшебный гранатъ, въ которомъ спала царевна, достоинъ жениться на Анаръ. Многіе пытались это сдѣлать; нѣкоторымъ счастливцамъ удалось проникнуть за вторую, даже за третью и четвертую ограду, но всѣ погибали обезсиленные, не достигнувъ седьмой.
Викраму съ его чудесною способностью ничего не стоило овладѣть царевною и Батти сталъ совѣтовать ему немедленно попытать счастья. Осторожному визирю не особенно нравился даръ Ганпатти. Онъ боялся, что при страсти Викрама къ приключеніямъ, даръ этотъ ни къ чему хорошему не приведетъ и надѣялся, что женитьба удержитъ раджу дома.
Викрамъ не долго раздумывалъ. Быстро покинулъ онъ свое тѣло, переселился въ случайно найденный грунт, попугая и полетѣлъ въ Гранатовое Царство.
Тамъ онъ благополучно перѣлетѣлъ ограды, сорвалъ клювомъ волшебный гранатъ съ царевною; и берѣжно перенесъ его въ свой дворецъ.
Отпразновали свадьбу со всевозможнымъ велинолѣпіемъ и всѣ любовались на прѣкрасную какъ цвѣтокъ лотуса Анаръ и славили мудрость молодого раджи.
Однако не долго радовался на ихъ счастье Батти. «Знаешь ли», сказалъ ему вскорѣ Викрамъ, «тянетъ мѣня въ даль; хочу свѣтъ посмотрѣть!»
Напрасно отговаривалъ его визирь. «Я искренно люблю и жену, и народъ свой», оправдывался Викрамъ, «но и чувствую въ себѣ таинственную силу и не могу совладать съ нею. Не удерживай меня. Тебѣ ввѣряю я управленіе царствомъ, а также и молодую жену».
Потомъ онъ призвалъ Анаръ: «Я покидаю страну на время. Когда вернусь — не знаю. Если встрѣтится какое недоразумѣніе, обратись къ визирю. Ему поручено беречь тебя. Смотри на него какъ на отца и слушайся во всемъ его совѣтовъ. Онъ всегда былъ мнѣ старшимъ братомъ».
Затѣмъ онъ повелѣлъ застрѣлить великолѣпнаго попугая, взялъ трупъ его и удалился въ свои покои. Черезъ нѣкоторое время разнесся слухъ, что раджа умеръ.
Дошла вѣсть о томъ до сына плотника. Зная силу, которою обладалъ Викрамъ, хитрый малый сообразилъ в чемъ дѣло и рѣшилъ, что пора ему дѣйствовать. Онъ тотчась же перенесся во дворецъ, въ тело раджи. Тотъ ожилъ въ туже минуту. Всѣ подумали, что у раджи былъ просто глубокій обморокъ и радовались, что онъ пришелъ въ себя.
Но визирь не дался въ обманъ; быстрое возвращеніе раджи казалось ему подозрительнымъ. Развѣ не могъ кто нибудь случайно завладѣть тайною и воспользоваться ею, чтобъ разыграть раджу? Онъ сообщилъ свои опасенія Анаръ. «Тебѣ извѣстно, что супругъ твой оставилъ насъ въ образѣ попугая. Развѣ не странно, что тѣло его ожило тотчасъ же послѣ его удаленія? Мнѣ чудится, что чужой духъ вселился въ тѣло нашего раджи, кто-то, кто владѣетъ таинственною силою, дарованною ему Ганпатти. Надо убѣдиться въ этомъ».
На слѣдующій день Анаръ, по совѣту Батти, съ большою небрежностью приготовила обѣдъ мнимому супругу и выбрала самыя грубыя и простонародный кушанья. Раджа съѣлъ и ничего не сказалъ. Тогда Анаръ послала за визиремъ. «Отецъ мой! (она всегда звала его такъ). Обѣдъ былъ очень плохо приготовленъ, но раджа даже вниманія на это не обратилъ. Что теперь дѣлать? Я увѣрена, что новый раджа не Викрамъ Магараджа».
Что оставалось дѣлать? Посадить обманщика въ тюрьму не было возможности, разъ онъ обиталъ въ тѣлѣ настоящаго раджи. Оставалось лишь выживать его хитростью. Рѣшено было, что всѣ семейные царя постараются насколько возможно избѣгать его, а при случаѣ всячески надоѣдать ему, чтобъ онъ убѣдился, что далеко не такъ пріятно быть царемъ, и самъ пожелалъ бы вернуться въ первоначальный видъ.
Батти не ошибся. Сынъ плотника очень быстро заскучалъ въ новомъ для него положеніи и охотно вернулся бы къ прежнему состоянію. Но увы! Онъ зналъ лишь половину тайны и потому тѣло его давно истлѣло и онъ поневолѣ принужденъ былъ оставаться тамъ, гдѣ былъ.
Тѣмъ временемъ, настоящій Викрамъ безпечно летѣлъ все впередъ и впередъ, пока не долетѣлъ до большаго банановаго дерева, въ вѣтвяхъ котораго укрывалась цѣлая сотня хорошенькихъ попугайчиковъ. Викрамъ остался съ ними.
Каждое утро попугаи вылетали на добычу, а каждый вечеръ вновь слетались къ любимому дереву.
Проходилъ часто по той части джонгли одинъ охотникъ и давно запримѣтилъ мѣсто ночлега пташекъ. «Хорошо бы изловить этихъ попугайчиковъ. Вонъ ихъ сколько въ вѣтвяхъ копошится! На долго бы дичи мнѣ хватило». Онъ даже не разъ пробовалъ взбираться на дерево, чтобъ разставить силки, но стволъ былъ такой гладкій и скользкій, что охотникъ каждый разъ срывался. Это не мѣшало ему, однако, отъ времени до времени возобновлять попытку.
Разъ сильный ливень загналъ попугаевъ къ дому ранѣе обыкновенного, но еще ранѣе ихъ туда же залетѣла стая вороновъ.
«Прогонимъ вороновъ», совѣтовалъ Викрамъ товарищамъ. «Видите, у нихъ въ клювахъ всякіе сѣмена и плоды. Непремѣнно часть сѣмянъ попадетъ на землю, взойдутъ растенія и обовьютъ стволъ. Тогда врагу легче будетъ добраться до насъ».
«Ужъ очень ты опасливъ!» смѣялись другіе попугаи.
«Какъ гнать несчастныхъ птицъ въ такую непогоду? Онѣ насквозь промокнутъ. Пусть сидятъ». И вороны остались.
Случилось такъ, какъ ожидалъ Викрамъ. Вороны растеряли часть сѣмянъ и скоро дѣйствительно вокругъ дерева разрослась цѣлая куча вьющихся растеній. Охотникъ съ радостью замѣтилъ это. «Ага, друзья мои, попались!» Онъ осторожно забрался на дерево въ отсутствіе попугаевъ, разставилъ въ вѣтвяхъ сто одинъ силокъ изъ тонкихъ, но крѣпкихъ нитей и сталъ ждать.
Ночью, когда попугаи по обыкновенію размѣщались въ вѣтвяхъ, каждый изъ нихъ почувствовалъ, что что-то держитъ его за лапку.
«Крр… крр… Что случилось? Бѣда, бѣда… Викрамъ, гдѣ ты? Крр… крр… погибли мы!»
« Что кричать теперь?» отозвался Викрамъ. «Я вѣдь говорилъ, что такъ случится. Теперь остается одно: когда придетъ охотникъ, свѣсимъ всѣ головы на бокъ и притворимся мертвыми. Онъ не станетъ трудиться свертывать намъ шейки, а просто вынетъ насъ изъ силковъ и сброситъ наземь. Только чуръ! лежать всѣмъ смирно и не шелохнуться, пока всѣ не будутъ въ сборѣ и охотникъ не начнетъ спускаться съ дерева. Тогда всѣмъ разомъ подняться и летѣть».
Попугаи такъ и сдѣлали. На утро охотникъ съ удивленіемъ замѣтилъ, что птички всѣ лежатъ въ силкахъ, свѣсивши головки. «Ого? всѣ мертвы? Придется мнѣ видно всласть поѣсть вкуснаго жаркого». Съ этими словами онъ срѣзалъ первый силокъ и сбросилъ птицу. Попугай упалъ какъ камень къ подножію дерева; за нимъ другой, третій и такъ вся сотня. Викрамъ остался послѣднимъ. Охотникъ только что собирался перерѣзать петлю, какъ вдругъ ножикъ выскользнулъ у него изъ рукъ и упалъ на землю. Пришлось спускаться за нимъ. Попугаи же подъ деревомъ, слыша, что охотникъ спускается, рѣшили, что настала минута летѣть; вмигъ всѣ взвились и исчезли въ поднебесьи.
Охотникъ разсвирѣпѣлъ. Мигомъ добрался онъ до плѣннаго Викрама. «Ага, отвратительная птица, это вѣрно твоя продѣлка? Вижу, вижу, что твоя! Кстати видъ у тѣбя не тотъ, что у другихъ. Постой-ка, сверну ужъ тебѣ голову!» — «Что тебѣ за польза убивать меня?» заговорила птица. «Лучше продай. Я вѣдь очень красивъ: за меня охотно дадутъ въ городѣ тысячу золотыхъ».
«Тысячу золотыхъ?» засмѣялся охотникъ. «Ахъ, ты хвастунишка! Да у кого же хватитъ ума дать тысячу золотыхъ за глупаго попугая?» — «А это увидимъ», спокойно отвѣчалъ Викрамъ, «бери меня и неси въ городъ».
Охотникъ недовѣрчиво покачалъ головою, но все же взялъ птицу и пошелъ съ нею на базаръ. «Купите, купите!» выкрикивалъ онъ. «Купите хорошенькаго попугайчика! Онъ прекрасно говоритъ! Взгляните, какой красавчикъ! Какое чудное красное кольцо у него на шеѣ! Купите, купите!»
Многіе подходили, но тотчасъ же уходили, слыша чудовищную цѣну. «Надо изъ ума выжить, чтобъ бросать такія деньги», говорили всѣ.
«Никогда не продать мнѣ тебя!» ворчалъ охотникъ. — «А я говорю, что продашь, только крѣпко держись своей цѣны. Вотъ идетъ толстый купецъ… предложи меня».
Купецъ сначала пришелъ въ ужасъ оть неслыханной цѣны. Тысяча золотыхъ! Въ жизни такой нелѣпицы не слыхалъ! За попугая тысячу золотыхъ? Да на эти деньги можно цѣлый домъ купить, да еще съ садомъ, да десять тысячъ аршинъ лучшаго сукна! Бери два золотыхъ, больше ни за что!
«Не прогадаешь, если купишь меня», вмѣшался Викрамъ. — «Зовутъ меня Викрамъ Магараджа, царемъ попугаевъ. Я тебѣ пригожусь и лавку твою не хуже всякаго другого стеречь буду».
«Вздоръ болтаешь, красавецъ!» добродушно отвѣчалъ купецъ. Однако птица почему- то очень нравилась ему и онъ подъ конецъ отдалъ охотнику требуемую сумму, а попугая повѣсилъ къ себѣ надъ прилавкомъ.
Занялъ попугай должность прикащика и, надо сказать, исполнялъ ее на славу. Онъ говорилъ такъ много и такъ разумно, что скоро въ лавкѣ проходу не стало отъ народа. Всѣ шли именно въ эту лавку, чтобъ послушать умную птицу, и каждый получалъ отъ нее, что было нужно; даже торговаться забывали, заслушавшись мудрыхъ рѣчей. Купецъ въ одну недѣлю выручилъ тысячу золотыхъ, сверхъ обычнаго заработка, и не зналъ какъ благодарить необыкновеннаго попугая.
Въ городѣ, гдѣ жилъ купецъ, жила прекрасная танцовщица, по имени Чампа Рани. Равной ей по искусству не было въ окрестностяхъ, и ни одно празднество не обходилось безъ ея участія.
Жилъ въ той же мѣстности бѣдный дровосѣкъ. Онъ зарабатывалъ скудные гроши, продавая вязанки дровъ на базарѣ. Какъ-то разъ онъ заснулъ въ джонглѣ подъ деревомъ и приснился ему сонъ, будто сталъ онъ вдругъ богатымъ человѣкомъ и взялъ себѣ въ жены прекрасную Чампу Рани и поднесъ ей въ видѣ свадебнаго подарка тысячу золотыхъ.
Вечеромъ, на базарѣ, сидя надъ своими вязанками, бѣднякъ разсказалъ сонъ друзьямъ. «Вѣдь приснится же глупость!» говорилъ онъ. «Что я богатъ, женюсь на Чампа Рани и дарю ей тысячу золотыхъ!»
«Что за чушь!» говорили всѣ, и тѣмъ дѣло кончилось.
Разговоръ этотъ случайно происходилъ подъ окнами прекрасной дѣвы. Она сама сидѣла у окна и все слышала. «Положимъ, человѣкъ этотъ смотритъ бѣднякомъ, но какъ знать? Можетъ, есть у него тысяча золотыхъ, если ему снится, что онъ ихъ даритъ. Попробую деньги отъ него выманить».
Она приказала позвать къ себе бѣднаго дровосѣка. «О супругъ мой!» бросилась она къ нему навстрѣчу, «я такъ долго, долго ждала тебя. Что приключилось съ тобою, дорогой? Куда исчезъ ты, зачѣмъ покинулъ меня?» Дровосѣкъ смотрѣлъ на нее и ничего не понималъ. «Вѣрно печаль помрачила твой свѣтлый взоръ, прекрасная дѣва», вымолвилъ онъ наконецъ. «Ты принимаешь меня за кого-нибудь другого. Ты — знатная дама, я — бѣдный дровосѣкъ. Какъ могу я быть твоимъ супругомъ?»
«Нѣтъ, нѣтъ», кричала Чампа, «я не ошибаюсь! Развѣ не помнишь, какую великолѣпную свадьбу мы справляли? Какъ ввелъ ты меня въ свой дворецъ и обѣщалъ подарить мнѣ тысячу золотыхъ? Тогда ты забылъ отдать мнѣ деньги и вскоре бросилъ меня, а я вернулась въ домъ отца своего и только теперь розыскала тебя».
Бѣдному дровосѣку казалось, что онъ видитъ все это во снѣ. Напрасно защищался онъ; друзья Чампы приняли ея сторону и потащили его въ судъ. Судья тоже ничего не могъ разобрать и отослалъ всѣхъ къ раджѣ. Раджа тоже былъ въ большомъ затрудненіи. Дровосѣкъ продолжалъ утверждать, что онъ никогда не былъ ни женатъ, ни богатъ, что живетъ онъ своимъ ремесломъ и часто нуждается; танцовщица же и ея друзья увѣряли, что онъ богатый человѣкъ, мужъ Чампы, и что онъ скрываетъ деньги.
Чампа впрочемъ предлагала отказаться отъ него, но требовала, чтобъ онъ отдалъ ей обѣщанную тысячу золотыхъ. На это дровосѣкъ возражалъ, что съ удовольствіемъ отдалъ бы ей и больше, но что онъ очень бѣденъ (какъ подтверждали его свидѣтели), зарабатываетъ лишь нѣсколько грошей въ день и нѣтъ у него ни дворца, ни сокровищъ.
Весь городъ принялъ участіе въ тяжбѣ; одни стояли за Чампу, другіе за дровосѣка.
Наконецъ раджа сказалъ: «Я слышалъ, что есть здѣсь у одного купца необыкновенно умный попугай, умнѣе многихъ людей. Пошлите за нимъ, пусть рѣшаетъ».
Викрамъ Магараджа былъ торжественно внесенъ въ залъ и приступилъ къ разбору
дѣла.
«Что скажешь ты?» обратился онъ сперва къ дровосѣку.
«О, мудрая птица, я все время говорю сущую правду. Я совсѣмъ бѣдный человѣкъ, живу въ джонглѣ и прихожу сюда продавать дрова. Разъ я дѣйствительно видѣлъ во снѣ, что разбогатѣлъ и женился на Чампѣ Рани и дарю ей тысячу золотыхъ, но то былъ сонъ. А что я обѣщалъ ей тысячу золотыхъ — это такъ же неправда, какъ то, что я женился на ней».
«Теперь твоя очередь!» обратился попугай Викрамъ къ танцовщицѣ.
Та принялась разсказывать по-своему.
«Гдѣ былъ домъ твоего супруга?»
«Очень далеко отсюда, право не помню, гдѣ-то въ джонглѣ».
«Когда это было?»
Она назвала годъ. Однако, достовѣрные свидѣтели утверждали, что въ тотъ годъ Чампа никуда не выѣзжала изъ города.
«Кажется, достаточно доказана твоя ложь?» сказалъ Викрамъ.
Но танцовщица не сдавалась. Она продолжала стонать и утверждать, что ее обманули. Тогда Викрамъ приказалъ принести тысячу золотыхъ, всыпалъ ихъ въ большой сосудъ, закупорилъ его, запечаталъ и подалъ танцовщицѣ: «Деньги твои, если съумѣешь достать ихъ, не снимая печати и не ломая бутылки».
«Нельзя это сдѣлать!» сердито отвѣчала Чампа.
«Еще труднѣе исполнить то, что ты требуешь», замѣтилъ Викрамъ. «Какъ получить тысячу золотыхъ съ бѣдняка, у котораго нѣтъ ни гроша? Отпустите дровосѣка на свободу. А ты, обманщица и лгунья, убирайся вонъ отсюда. Наживай съ богатыхъ, если хочешь, но не смѣй трогать бѣдныхъ».
Всѣ восхваляли мудрое рѣшеніе. Чампа не помнила себя отъ злости. «Хорошо же, дрянной попугаишко, уродъ хохлатый! Будешь ты меня помнить! Такъ или иначе попадешься мнѣ въ руки и съѣмъ я тогда твою глупую голову!»
«Поживемъ — увидимъ, прекрасная дѣва!» насмѣшливо возразилъ Викрамъ. Я тоже могу кое-что обѣщать: доживу до того, что увижу тебя нищей. Собственными руками домъ свой съ землею сравняешь, а сама отъ злости съ собою порѣшишь!"
«Согласна!» прокричала Чампа, — «увидимъ, кто правъ окажется». И она удалилась.
Викрамъ вернулся къ купцу и недѣля-другая прошла благополучно. Въ концѣ второй недѣли праздновали свадьбу старшаго сына купца и, по обычаю, послали за. танцовщицею увеселять гостей.
Явилась Чампа Рани. Никогда еще не танцѣвала она такъ увлекательно. «Прекрасная дѣва», обратился къ ней восхищенный купецъ, «проси чего хочешь; лавка и все что въ ней къ твоимъ услугамъ, выбирай любое».
«Благодарю тебя, щедрый хозяинъ, всего у меня довольно, но нѣтъ у меня попугая. Мнѣ твой очень нравится: отдай мнѣ его въ уплату».
Купецъ искренне раскаивался въ своей опрометчивости. Ну могло ли прійти ему въ голову, что своенравная красавица потребуетъ попугая? Онъ охотнѣе разстался бы съ половиною лавки, чѣмъ съ этою птицею, но дѣлать было нечего. Со слезами на глазахъ снялъ онъ клѣтку и подалъ ее Чампѣ. «Не волнуйся, хозяинъ!» прокричалъ ему на прощанье Викрамъ, «я съумѣю за себя постоять».
Чампа бережно донесла Викрама до дома и передала служанкѣ. «Скорѣе бери птицу и вари изъ нея супъ. Но сперва голову отрѣжь и зажарь: я съѣмъ ее прежде всего остального». — Что это сталось съ нашею госпожею? разсуждали на кухнѣ служанки. Придетъ въ голову ѣсть такую дрянь!
А Викрамъ тѣмъ временемъ уже лежалъ въ клѣткѣ, вытянувъ лапки и закативъ глазки. Служанка взяла, какъ ей казалось, мертвую птицу и принялась спокойно выщипывать ей крылья. Птица не дрогнула. Тогда женщина положила ее на столъ, около мѣста, гдѣ мыла посуду, а сама пошла за водою, чтобъ сварить супъ. Кухня была въ нижнемъ этажѣ и прямо въ стѣнѣ проходило отверсиіе для стока помоевъ; туда-то съ быстротою молніи скрылся Викрамъ.
Въ ту же минуту вернулась дѣвушка. «Что теперь дѣлать? Куда дѣвался попугай? Вѣрно кошка забралась и стащила птицу. Придется замѣнить ее цыпленкомъ».
Она сварила цыпленка, зажарила отдѣльно голову и снесла госпожѣ. Съ какимъ наслажденіемъ принялась Чампа за желанное блюдо! Медленно откусывала она каждый кусочекъ, приговаривая: «Что? попался, красавчикъ! Попугайчикъ мой миленькій! Знать пришелъ тебѣ конецъ! Вотъ тотъ мозгъ, что такъ хитро мыслилъ! Вотъ тотъ язычекъ, что такъ язвилъ и погибель мнѣ готовилъ! Вотъ то горлышко, что обидныя слова извергало! Ага, кто теперь правъ? Ужъ, конечно, я!»
Викрамъ изъ своего убѣжища слышалъ все до послѣдняго слова и невольно робѣлъ. А вдругъ поймаютъ. Летѣть онъ не могъ, такъ какъ крылья были выщипаны; приходилось жить въ трубѣ, питаясь крохами, который скатывались туда при мытьѣ посуды, причемъ ежеминутно грозила опасность захлебнуться въ потокахъ мутной воды. Наконецъ, перья немного отросли и онъ осторожно, ночью, пробрался за городъ въ небольшой храмъ и спрятался за одинъ изъ кумировъ.
Чампа почему-то особенно любила этотъ храмъ и, дѣйствительно, не замедлила притти поклониться любимому божеству.
Дѣва страшно боялась смерти и постоянно обращалась къ кумиру съ тою же молитвою: «Избавь меня отъ обычнаго удѣла смертныхъ! Возьми меня живую на небо, ничего, ничего не пожалѣю для тебя!» молила она, распростертая на землѣ.
«Чампа, встань, молитва твоя услышана!» послышалось вдругъ. Чампа не узнала голосъ Викрама и вообразила, что съ нею говоритъ само божество. Она жадно ловила слова. «Иди домой, продай все и раздай неимущимъ; награди также прислужницъ своихъ и отпусти ихъ. Сравняй домъ свой съ землею, чтобъ разомъ отрѣшиться отъ всего земного. Тогда, исполнивъ все, возвращайся сюда и тѣломъ и душою будешь восхищена на небо».
Чампа Рани давно забыла угрозу Викрама и радостно поспѣшила домой. Она продала имущество свое, распустила прислужницъ, срыла домъ до основанія и въ назначенный день направилась къ храму. Тамъ уже ждала ее несмѣтная толпа народа. Всѣмъ хотѣлось видѣть полетъ танцовщицы. Чампа, торжествующая, показалась на крышѣ храма. Она стала объяснять собравшемуся народу, какъ само божество въ храмѣ обѣщало взять ее живьемъ на небо, какъ поднимется она въ облака на глазахъ у всѣхъ, какъ такая разлука ея съ землею достойно увѣнчаетъ ея славную жизнь. Всѣ съ благоговѣніемъ слушали ее, считая дѣву вдохновленною, всѣ съ трепетомъ ждали торжественной минуты.
Вдругъ раздался шелестъ крыльевъ, и красивый попугай пронесся надъ самою головою Чампы: «О дѣва, дѣва, гдѣ твой разумъ?» Чампа съ ужасомъ узнала голосъ Викрама. «Ты мечтаешь живьемъ попасть на небо? А забыла ты слова судьи-попугая?»
Чампа бросилась въ храмъ и упала на колѣни передъ кумиромъ: «Вѣдь это ты приказалъ мнѣ продать все, вѣдь это ты обѣщалъ взять меня живую на небо… О, сжалься надо мною. Пусть скорѣе сбудутся твои слова!»
И снова раздался голосъ попугая: «Прощай, Чампа, прощай! Ты съѣла голову цыпленка, а не мою. Гдѣ твой домъ? Гдѣ твои слуги? Гдѣ твои сокровища? Чьи слова сбылись, твои или мои?»
Дѣва все поняла и, въ отчаяніи и злобѣ на собственное легковѣріе, бросилась на полъ; голова ея ударилась о подножіе каменнаго кумира и несчастная убилась на смерть.
Прошло два года съ тѣхъ поръ, какъ Викрамъ покинулъ свои владѣнія, и уже полгода, какъ вѣрный Батти блуждалъ по свѣту, тщетно розыскивая своего повелителя. «Къ чему Викраму сверхчеловѣческая мудрость? Одинъ несчастный, по произволу выбранный даръ губитъ все, что могъ бы онъ сдѣлать хорошаго. Царство заброшено, некому заботиться о народѣ, а онъ, слава всѣхъ царей, лучшій благороднѣйшій изъ людей, бѣжитъ изъ своей страны, какъ послѣдній воръ изъ тюрьмы». Такъ сѣтовалъ бѣдный визирь. Онъ уже начиналъ терять надежду найти потеряннаго друга, когда случай привелъ его къ храму, гдѣ собиралась летѣть танцовщица. Какъ только показался попугай, Батти узналъ въ немъ Викрама. Тотъ тоже увидѣлъ друга въ толпѣ и прилетѣлъ къ нему на плечо. Визирь схватилъ птицу, посадилъ ее въ клѣтку и отправился домой.
Теперь предстояло разрѣшить трудную задачу. Душа раджи была въ попугаѣ, но душа плотника въ тѣлѣ раджи. Какъ очистить путь царю въ собственное тѣло? Друзья рѣшили ждать случая.
Случай не замедлилъ представиться. Однимъ изъ любимыхъ удовольствий новаго раджи былъ бой барановъ. Былъ у него одинъ любимый баранъ, еще не бывшій въ бою; былъ и у Батти молодой баранъ-боецъ. Скоро послѣ возвращенія визиря новый раджа предложилъ ему помѣряться силами рогатыхъ бойцовъ. Бараны были выпущены. Скоро силы ихъ оказались далеко не равными. Баранъ Батти съ ранняго возраста стоялъ привязанный къ лимонному дереву и молодые рога его крѣпли отъ постояннаго тренія о нѣжный стволъ. Сынъ же плотника подвязывалъ своего бойца къ болѣе крѣпкому и толстому стволу, такъ что молодое животное только портило и размягчало свои рога постоянными ударами о твердое какъ сталь дерево.
Сынъ плотника съ волненіемъ слѣдилъ за борьбою. Слѣдилъ за нею и Викрамъ изъ своей клѣтки. Онъ висѣлъ по близости, такъ какъ теперь Батти не спускалъ его съ глазъ. Боецъ раджи видимо начиналъ слабѣть, еще минута и онъ упалъ на колѣни… Забывъ все, раджа бросился на выручку своего любимца. Въ ту же минуту Викрамъ увидѣлъ, какъ тѣло раджи безжизненно склонялось къ землѣ, а баранъ его съ удвоенною силою готовился броситься на противника. Съ быстротою молніи Викрамъ занялъ покинутое тѣло. Сынъ плотника растерялся и не успѣлъ опомниться, какъ ловкій ударъ остраго рога положилъ его на мѣстѣ.
Велика была радость Анаръ и всѣхъ домашнихъ, когда раджа живъ и невредимъ предсталъ передъ ними. Онъ тутъ же торжественно обѣщалъ не покидать болѣе государства.
Съ того дня Викрамъ Магараджа не стремился болѣе блуждать по свѣту. Онъ мудро и милостиво управлялъ народомъ и всѣ любили и славили раджу. Онъ и Батти жили вмѣстѣ долгіе годы и привязанность ихъ другъ къ другу вошла въ пословицу. Когда хотѣли выразить чью нибудь дружбу, не говорили: они любятъ другъ друга, какъ братья, но всѣ говорили: они любятъ другъ друга, какъ раджа и визирь.
Источник текста: Индийские сказки. Сборник сказок для детей среднего возраста. Сост. по разным источникам О. М. Коржинской / С предисл. акад. С. Ф. Ольденбурга. — Санкт-Петербург : А. Ф. Девриен. 1903.