1805 годъ
Сентябрь.Приближеніе наше въ сей разъ къ Петропавловску произвело въ жителяхъ онаго немалой страхъ. Они знали, что отсутствіе наше долженствовало продолжаться два мѣсяца; однако имъ казалось невѣроятнымъ, чтобъ могло то послѣдовать съ такою точностію. Почему, увидѣвъ нашъ корабль, не вѣрили, чтобъ это былъ онъ дѣйствительно; другаго же одинаковой съ нимъ величины Россійскаго судна не могли они ожидать никакого: и такъ заключивъ, что идетъ къ нимъ корабль непріятельскій, начали многіе уже изъ нихъ уходить съ имуществомъ своимъ на близь лежащія горы. Со страхомъ несовмѣстенъ хладнокровный разсудокъ. Петропавловцамъ казалось вѣроятнѣе, что непріятельской фрегатъ обошелъ полсвѣта для того, чтобъ овладѣть ихъ мѣстечкомъ, коего все богатство состоитъ только въ нѣкоторомъ количествѣ сушеной рыбы, и гдѣ фрегатъ найдетъ провизіи едвали на полмѣсяца, нежели думать, что мы возвращаемся къ нимъ въ назначенное время и не взирая на то, что по послѣднимъ за полгода назадъ извѣстіямъ знали они, что Россія ни съ кѣмъ не воевала; однако не прежде успокоились, пока не пришелъ къ нимъ солдатъ, занимавшій постъ свой на горѣ близъ входа въ портъ, и не увѣрилъ ихъ, что наводящій страхъ корабль долженъ быть точно Надежда, какъ по всему своему виду, такъ особенно по весьма короткой, въ сравненіи съ другими кораблями, бизань мачтѣ. Сей опытный солдатъ, бывшій въ Экспедиціи Биллингса, почитался разумѣющимъ таковыя вещи; почему и повѣрили ему съ радостію.
Мы не нашли въ портѣ ни однаго судна. Ни пакетботъ, ни транспортъ, на коемъ слѣдовало доставить требованную мною провизію, еще не приходили, хотя ожидаемы были уже около 6ти недѣль. Итакъ мы въ чаяніи своемъ найти здѣсь присланныя намъ письма крайнѣ обманулись. О неприбытіи пакетбота безпокоились мы чрезвычайно. Плаваніе Охотскимъ моремъ, а особливо между Курильскими островами опасно, и рѣдко совершается скорѣе 4хъ недѣль, а потому и постановлено, чтобъ пакетботу приходить въ устье Воровской рѣки, находящейся на западномъ Камчатскомъ берегу подъ широтою 54°,15′ Сіе мѣсто для мѣлкихъ судовъ очень удобно, потому что глубина онаго отъ 7 до 8 футовъ; а отдаленіе его отъ Верхнекамчатска, будущаго мѣстопребыванія Губернатора, не болѣе 110 верстъ. Переходъ въ оное изъ Охотска при мало благопріятствующемъ вѣтрѣ не можетъ продолжаться долѣе 4хъ дней. По симъ обстоятельствамъ заключили мы, что пакетботъ прошелъ въ море, а съ нимъ и наши письма, коихъ мы съ толикою нетерпѣливостію ожидали. Но безпокойство наше продолжалось короткое время. Сентября 2го по утру донесли мнѣ, что въ заливѣ остановилось на якорь двухмачтовое судно. Я послалъ немедленно къ оному Офицера, которой возвратился черезъ два часа и привезъ съ собою командира казеннаго транспорта, Мичмана Штейнгеля, пришедшаго изъ Охотска. Чрезъ него то получили мы наконецъ свои письма, изъ коихъ послѣднія писаны были 1го Марта сего года. Онъ доставилъ мнѣ и пакеты, присланные въ Охотскъ Г-мъ Министромъ Графомъ Румянцовымъ съ отправленнымъ изъ С. Петербурга фелдьегеремъ, совершившимъ сей далекій и трудный путь въ 62 дня. Въ нихъ находились отзывы на донесенія; посланныя мною въ прошедшемъ году предъ отходомъ въ Японію. Они обрадовали меня чрезвычайно; поелику содержали въ себѣ лестную награду за всѣ, претерпѣнныя мною въ семъ путешествіи многоразличныя непріятности. Кромѣ благосклоннѣйшихъ писемъ отъ Министровъ Морскихъ силъ и Коммерціи, удостоился я получить при семъ два Рескрипта отъ Его Императорскаго Величества. Въ первомъ угодно было Государю Императору изъявишь мнѣ Свое благоволеніе; во второмъ при равномѣрномъ благоволеніи приложено было награжденіе, превосходившее мое чаяніе. Таковыя милости Монарха за счастливое окончаніе перваго, труднаго и опаснаго плаванія шрюнуло меня до глубины сердца и удостовѣрило, что совершеніе втораго, какъ важнѣйшаго и полезнѣйшаго плаванія, не оставлено будетъ безъ Высокомонаршаго вниманія. Въ разсужденіи обратнаго нашего въ Россію плаванія заботился я менѣе. Естьли бы во время онаго и постигло насъ несчастіе; то сіе случилось бы въ моряхъ извѣстныхъ, въ коихъ каждой годъ бываютъ многіе корабли разныхъ Европейскихъ націй, слѣдовательно доставленная нашимъ путешествіемъ польза открытіями и описаніями охранялась уже довольно. Но, что бы обезопасить и плоды трудовъ нашихъ съ большею осторожностію, рѣшился я отправить въ С. Петербургъ со штафетомъ всѣ сочиненныя нами карты при краткомъ донесеніи о нашихъ открытіяхъ. Г. Тилезіусь приготовилъ знатное собраніе рисунковъ, относящихся къ естественной исторіи, что бы послать при семъ случаѣ въ Академію. Сіи драгоцѣнныя для насъ вещи едва не подпали однако той участи, отъ коей предохранить оныя я старался. Я послалъ ихъ на суднѣ Г. Штейнгеля, которой вышелъ изъ Авачинской губы 20го Сентября; но не могъ достигнуть назначеннаго ему мѣста, и принужденъ былъ возвратиться въ Камчатку. По несчастному случаю судно его сѣло на мѣль недалеко отъ Большерѣцка; однако спаслось. Слѣдствіемъ сего непріятнаго приключенія было, что все посланное нами доставлено въ С. Петербургъ шестью мѣсяцами позже; потому что отправлено послѣ изъ Камчатки по зимней почтѣ дальнѣйшимъ путемъ чрезъ Ижигу.
Весь такелажъ корабля нашего во время плаванія въ туманы около береговъ Сахалина такъ повредился, что надобно было его или исправить, или перемѣнить новымъ. И такъ по разснащеніи совсѣмъ корабля занялись разными работами, которыя производимы были съ особенною охотою и поспѣшностію. Теперь настало время къ предпріятію обратнаго плаванія въ Россію. Каждая напрасно не потеренная минута напоминала намъ, что тѣмъ скорѣе возвратимся въ свое отечество; большаго къ трудамъ ободренія не требовалось. Я приказалъ выгрузить весь корабль какъ для починки водяныхъ бочекъ, такъ и для прибавленія 6000 пудъ балласта въ замѣну выгруженнаго желѣза. Для освобожденія служителей отъ трудной и скучной работы, заказалъ я, по прибытіи своемъ въ Петропавловскъ изъ Японіи, приготовить для насъ дровъ 70 саженей. Надлежало запастись ими въ Камчаткѣ на все время обратнаго плаванія, потому что оныя въ Китаѣ, на островѣ Св. Елены, и мысѣ Доброй Надежды чрезвычайно дороги. Здѣсь же могли мы взять дрова готовыя, сухія. Извѣстно, что доставленіе въ Камчатку матеріаловъ сопряжено съ великими трудностями и издержками; для чего и рѣшился я удержать у себя изъ всѣхъ корабельныхъ запасныхъ матеріаловъ столько, сколько полагалъ нужнымъ до прибытія въ Кронштатъ; прочее же оставилъ все въ Петропавловскѣ, между чемъ находился и якорь корабля нашего съ новымъ канатомъ.
Изъ провизіи, привезенной для насъ изъ Охотска, взялъ я часть весьма малую, а именно, на три мѣсяца солонины, на четыре мѣсяца сухарей, и нѣсколько пудъ коровьяго масла. Оная была вообще такъ худа, что я не захотѣлъ бы взять вовсе ничего, естьли бы могъ надѣяться достовѣрно, что получу въ Кантонѣ провизію на все время плаванія оттуда въ Балтійское море. Двѣ трети изъ оной оставилъ я въ Петропавловскѣ; ибо долженъ былъ полагать, что и малое взятое количество испортится прежде времени, что и дѣйствительно случилось. Солонину сохранили съ трудомъ шесть недѣль. Въ Кантонѣ принужденнымъ нашелся я бросить ее всю въ море. Не только бочки, въ коихъ лежала солонина, были очень худы; но оную и приготовляютъ въ Охотскѣ весьма худо. Мнѣ расказывали, что здѣсь при соленіи мяса употребляютъ морскую воду для сбереженія соли. Естьли это справедливо, въ чемъ однако я еще сомнѣваюсь; то нетрудно себѣ представить, отъ чего солонина портится такъ скоро. Сухарей не могли мы такъ же сберечь долго. На обратномъ плаваніи нашемъ изъ Китая испортились оные столько, что не годились даже для корму скота. Я привезъ оныхъ нѣкоторое количество въ Кронштатъ для пробы, удостовѣрившей всѣхъ, что Охотскіе сухари по долговременномъ плаваніи не годятся ни къ какому употребленію. Образъ укладыванія оныхъ въ Охотскѣ есть существенная причина ихъ порта. Они втискиваются съ великою силою въ кожаные мѣшки, при чемъ большая часть въ пыль обращается. Мѣшки для удобнѣйшаго сшиванья мочатъ водою; почему лежащіе непосредственно у кожи плѣснѣютъ скоро и дѣлаются потомъ совсѣмъ негодными къ употребленію въ пищу. Крупа перевозится точно такимъ же образомъ. Влажность кожаныхъ мѣшковъ удобно ей сообщается; отъ чего начинаетъ она скоро пахнуть затхлостію и дѣлается совсѣмъ негодною. Я взялъ крупы съ собою малое количество для перемѣны пищи служителямъ, которые говорили, что долговременное употребленіе Японской сарачинской крупы имъ уже наскучило; но оная при первомъ случаѣ оказалась совсѣмъ испорченною. Сухари приготовляются въ Охотскѣ. И такъ я не понимаю, для чего кладутъ ихъ въ мѣшки кожаные, когда грузятъ прямо на судно. Естьли бы сей образъ перевозки становился дешевле; тогда была бы нѣкоторая причина къ извиненію; но сему выходитъ противное. Кожаной мѣшокъ стоитъ въ Охотскѣ 2 рубли съ полтиною и служитъ только на одинъ разъ, потому что онъ при выниманіи сухарей разрѣзывается, чрезъ что и дѣлается послѣ негоднымъ: но естьли разпарывать его и по шву съ осторожностію, то и тогда портится много. Казна и не требуетъ, что бы берегли мѣшки для употребленія въ другой разъ; ибо поставщикъ сухарей беретъ за оные всякой разъ полную цѣну. Новая бочка, сдѣланная изъ елеваго дерева, стоитъ въ Охотскѣ 5 рублей. Она не должна быть такъ крѣпка, какъ солонинная, и не взирая на то, можетъ употребляться нѣсколько лѣтъ; сверхъ того въ нее помѣстится сухарей три мѣшка; и такъ естьли употребить ее и однажды; то и тогда прибытокъ отъ каждыхъ трехъ мѣшковъ составитъ 2 руб. съ полтиною, кромѣ сохраненія сухарей отъ порчи, которая при настоящихъ мѣрахъ неизбѣжна. Кожаные мѣшки только для доставленія провіанта въ Охотскъ нужны и удобны; потому то между городами Якутскимъ и Охотскимъ нѣтъ судоходства, а производится перевозка на лошадяхъ и оленяхъ; но употребленіе оныхъ на судахъ, отправляемыхъ изъ Охотска въ Камчатку, кажется мнѣ весьма страннымъ. Взятое мною коровье масло было очень худо. Хотя я и приказалъ перемыть его, посолить снова крѣпко и положить въ малыя бочки; но при всемъ томъ не годилось въ пищу, а посему и было употреблено вмѣсто сала на смазываніе корабельныхъ снастей. Кто знаетъ, какимъ образомъ его приготовляютъ и доставляютъ, тотъ не будетъ удивляться, что оно испортилось до такой степени; его не солили вовсе и привезли изъ Якутска въ коробкахъ, въ коихъ такъ же и въ Камчатку отправили. Несравненно хозяйственнѣе было бы, естьли бы приготовили хотя четвертую часть требованнаго масла надлежащимъ образомъ, и доставили бы его въ малыхъ хорошихъ боченкахъ. Въ такомъ случаѣ стоило бы оно дешевлѣ и могло бы употреблено быть съ пользою. Сіе краткое извѣстіе о доставленной намъ изъ Охотска провизіи доказываетъ очевидно, съ какимъ нераченіемъ и неблагоразуміемъ исполняютъ даже и важныя въ странѣ сей препорученія. Сумма около 15000 рублей употреблена при семъ не только безъ малѣйшей пользы; но и со вредомъ, которой не безъ трудности отвратить предлежало.
21Сентября 21го пришло въ Петропавловской портъ малое судно Константинъ, принадлежащее Американской Компаніи. Онымъ управлялъ Штурманъ Потаповъ, отправившійся въ Охотскъ изъ Уналашки. Недостатокъ въ водѣ принудилъ его зайти въ Авачу. Многіе дни уже выдавалъ онъ матрозамъ своимъ по весьма малому количеству воды; но и при сихъ мѣрахъ осталось у него оной только осьмая доля одной бочки. Черезъ 8 дней отправилось судно Константинъ опять въ море; однако не достигло своего назначеннаго мѣста какъ то мы послѣ узнали. Жестокія бури принудили его возвратиться въ Петропавловскъ и препроводить тамъ всю зиму. Итакъ недостаточной запасъ въ водѣ былъ причиною, что судно пришло въ Охотскъ девятью мѣсяцами позже.
Штурманъ Потаповъ сообщилъ намъ извѣстіе, что Нева имѣла на островѣ Ситкѣ сраженіе съ дикими, на коемъ убито нѣсколько человѣкъ и многіе ранены. Услышавъ о семъ, почитали мы себя гораздо счастливѣйшими, что вмѣсто воинственныхъ предпріятій противу дикихъ, употребили время на трудное, но уповательно и на небезполезное упражненіе.
По прибытіи въ Петропавловскъ отправилъ я немедлѣнно въ Нижнекамчатскъ нарочнаго съ извѣщеніемъ о нашемъ возвращеніи. Но уже не надѣялся увидѣть Г-на Губернатора; потому что дѣла его не позволяли ему предпринять вторичной въ одно лѣто трудной и опасной поѣздки; услышавъ же, что онъ на обратномъ пути своемъ изъ Петропавловска едва не утонулъ въ рѣкѣ Камчаткѣ, и что жизнь его спасена однимъ только усердіемъ и приверженностію къ нему солдата, не могъ я и желать того.
Я ожидалъ брата его, бывшаго съ нами въ Японіи, которой черезъ четыре недѣли прибылъ дѣйствительно къ общей нашей радости; съ нимъ приѣхалъ и Маіоръ Фридерици, сопровождавшій въ Нижнекамчатскъ Г-на Губернатора по отходѣ нашемъ къ Сахалину. Порутчикъ Кошелевъ имѣлъ отъ брата своего предписаніе всевозможно намъ вспомоществовать; но оное могло бы принести намъ менѣе пользы, естьли бы не сопровождалось искреннѣйшимъ дружества усердіемъ. Шесть быковъ пригнаны были предварительно уже изъ Верхнекамчатска для того, чтобы на тучныхъ Петропавловскихъ паствахъ поправились опять отъ усталости чрезъ дальнюю ихъ перегонку. Рыбы приготовлено было много соленой и сушеной, а сверхъ того нѣсколько бочекъ и черемши или дикаго чесноку. Сухарей насушили также много, которые были для насъ весьма благовременны; ибо привезенные изъ Охотска оказались столь худы, что не могли быть употреблены въ пищу, какъ развѣ при самой крайней нуждѣ. Картофелемъ снабдили насъ изобильно, также и другими огородными овощами, но только въ меньшемъ количествѣ; поелику оныя привести слѣдовало изъ за триста верстъ. Словомъ всякое наше желаніе исполняемо было съ величайшимъ усердіемъ. Никогда не забуду я сего любви достойнаго молодаго человѣка, принимавшаго ревностнѣйшее участіе во всемъ, до насъ относившемся. Многократно уже говорилъ я объ немъ съ нелестною похвалою; но при всемъ томъ не могу удержаться, чтобы еще не хвалить его.
По приходѣ нашемъ въ сей разъ въ Петропавловской портъ предвидѣли мы ясно, что многоразличныя на кораблѣ работы не могли окончаны быть прежде четырехъ или пяти недѣль; почему Офицеры корабля и приняли намѣреніе возпользоваться симъ досужнымъ временемъ, чтобъ возобновить гробницу Капитана Клерка. Изъ путешествій Кука и Лаперуза извѣстно, что Клеркъ погребенъ въ Петропавловскѣ у большаго дерева, на коемъ прибита доска съ надписью о его смерти, лѣтахъ, чинѣ и цѣли предпріятія, коего онъ содѣлался жертвою. Написанный живописцемъ Резолюціи Вебберомъ на доскѣ гербъ, которой приказалъ Капитанъ Кингъ повѣсить въ Паратунской церкви, нашли мы въ сѣняхъ Маіора Крупскаго. Никто, казалось, не зналъ, что означала живопись, на доскѣ сей написанной. Ни въ Паратункѣ, ни въ Петропавловскѣ не существуетъ болѣе церкви уже многіе годы[1]. Итакъ счастливой случай только сберегь доску съ живописнымъ гербомъ на ней. Лаперузъ, нашедъ прибитую на деревѣ доску очень поврежденною временемъ, приказалъ надпись изобразишь на мѣдномъ листѣ, прибавивъ на концѣ, что онъ возобновилъ ее. Копія съ подлинной надписи не находится въ Куковомъ путешествіи; но какъ все относящееся до Кука и его сопутниковъ любопытно для каждаго; то я и почитаю неизлишнимъ помѣщеніе оной здѣсь, какъ то изображена она на мѣди по приказанію Лаперуза:
At the root of this tree lies the body
Of Captain Charles Clerke, who
Succeeded to the Command of His
Britannic Majesty's Ships the
Resolution and Discovery, on
The death of Captain James
Cook, who was unfortunetely
Killed by the natives at and
Island in the South Sea, on
The 14 of February in the year
1779, and died at sea of a
Lingering Consumption the 22d
Of August in the same year, aged 38
Copié sur l’inscription angloise par ordre de Mr. le Compte de la Perouse, Chef d’Escadre en 1787[2].
Сей мѣдной листъ Лаперузъ приказалъ прибить гвоздями на гробницѣ, сдѣланной изъ дерева. Мы нашли его въ цѣлости, не взирая на то, что онъ пропадалъ два раза. Деревянная гробница не обѣщала прочности. Время повредило ее столько, что она могла бы простоять не многіе годы[3]. Итакъ нужно было воздвигнуть надежнѣйшій памятникъ сопутнику Кука. При перерываніи мѣста долго искали мы гроба Делиль-де ла Кроѣра; наконецъ нашли оной въ нѣсколькихъ шагахъ отъ гробницы Клерковой[4]. Итакъ память сихъ, въ исторіи мореплаванія особенно отличныхъ двухъ мужей, можно было сохранить однимъ монументомъ. На сей конецъ въ близости многолѣтняго дерева, дабы не удалиться отъ начальнаго гробницы мѣста, сдѣлана нами на твердомъ основаніи деревянная пирамида. На одной сторонѣ оной прибили мы мѣдной листъ Лаперузовъ, на другой живонаписанный Г. Тиллезіусомъ гербъ Клерка[5], а на третей слѣдующую надпись на Россійскомъ языкѣ:Англинскому Капитану Клерку,
Усердіемъ Общества фрегата Надежды,
Въ первую Экспедицію Россіянъ вокругъ свѣта,
Подъ Командою флота Капитанъ-Лейтенанта, Крузенштерна.
На четвертой сторонѣ къ югу написано слѣдующее:
Здѣсь покоится прахъ Делиль-де ла Кроѣра,
Бывшаго въ Экспедиціи Командора
Беринга, Астрономомъ 1741 года.
Капитанъ-Лейтенантъ Ратмановъ управлялъ построеніемъ. Его ревность къ поспѣшному окончанію до нашего отхода преодолѣла многія трудности, которыя въ странѣ сей неизбѣжны. Съ моей стороны было бы поступлено несправедливо, естьли бы я не способствовалъ всевозможно къ совершенію достохвальнаго сего намѣренія. Я охотно позволилъ взять къ тому какъ людей для производства работы, такъ и нужные съ корабля матеріалы. Мы весьма были довольны, что успѣли до отхода нашего окончить сей памятникъ. Около его сдѣланъ глубокой ровъ и для лучшаго сохраненія высокая ограда изъ частокола съ дверью, которая замкомъ запирается. Ключъ врученъ Петропавловскому Комменданту.
Японцевъ, которые прошедшею осенью претерпѣли у Курильскихъ острововъ кораблекрушеніе, и которые, какъ прежде сказано, перевезены тогда въ Петропавловскъ недавно умершимъ священникомъ Верещагинымъ, теперь здѣсь уже не было. Они уѣхали тайно на своемъ гребномъ суднѣ, на коемъ спаслися. За ними послали было вооруженную байдару, но оная не могла найти ихъ. Сіе отважное предпріятіе достойно вниманія какъ по тому, что они съ чрезвычайнымъ духомъ рѣшилися пуститься моремъ въ дальній путь на худомъ безпалубномъ гребномъ суднѣ, не имѣвъ съ собою ни воды, ни какой либо провизіи; такъ и по тонкой хитрости, употребленной ими къ отклоненію отъ себя всякаго подозрѣнія на побѣгъ изъ подъ строжайшаго присмотра. Они многократно просили Г-на Резанова, чтобы позволилъ имъ возвратиться въ свое отечество на гребномъ ихъ суднѣ, на коемъ спаслися, и которое хотѣли они сами привести для того въ надлежащее состояніе; но Г-нъ Резановъ отказалъ имъ подъ предлогомъ, что онъ безъ позволенія Императора не смѣетъ согласиться на ихъ прозьбу. Они въ бытность свою въ Камчаткѣ оказали столько дѣятельности и промышленности, что Г. Резановъ вознамѣрился было сначала отправить ихъ на островъ Кадьякъ, гдѣ бы они могли быть весьма полезными; но наконецъ предположено поселить ихъ въ верхней Камчаткѣ, о чемъ имъ потомъ и объявили. Услышавъ о семъ, не только казались они быть довольными такою своею участью; но и изъявили еще особенную радость по обнаруженіи имъ будущихъ видовъ. Имъ выдали для переѣзда въ назначенное мѣсто нужное платье и каждому нѣсколько сарачинской крупы. Г. Губернаторъ снабдилъ ихъ сверхъ того чаемъ и деньгами на дорогу. По назначеніи дня къ ихъ отъѣзду просили нѣкоторые изъ нихъ, чтобы позволено было принять имъ Христіанскую вѣру. Они говорили притомъ: поелику судьба предопредѣлила имъ жить въ Камчаткѣ, не оставляя ни какихъ видовъ къ возвращенію въ отечество; то и признаютъ они для себя лучшbмъ сдѣлаться Христіанами. На сію прозьбу согласились охотно и назначили день къ совершенію обрядовъ крещенія. Итакъ не льзя было имѣть ни малѣйшаго подозрѣнія; но естьли бы оное чемъ либо и возбуждалось, то и въ такомъ случаѣ побѣгъ долженъ былъ казаться невозможнымъ. Однако, не взирая ни на что, рѣшились они приступить къ отважнѣйшему предпріятію. На канунѣ предъ побѣгомъ ѣздили они по обыкновенію ловить рыбу и при захожденіи солнца, возвратившись назадъ, вытащили гребное судно на берегъ, пошли въ свое мѣсто и каждой легъ спать. Въ слѣдующее утро болѣе ихъ не было. Самымъ чрезвычайнымъ кажется при семъ то, что семь человѣкъ пустились въ море безъ всякаго запасу воды. Они конечно не знали, что на Курильскихъ островахъ, выключая Поромуширъ и Оннекотанъ, нѣтъ никакихъ источниковъ. Они не взяли съ собою ни боченка, никакого другаго для воды сосуда, чтобы хотя на короткое время оною запастися. Дай Богъ, чтобы прибыли они благополучно въ свое отечество! Ихъ отважнѣйшее предпріятіе достойно увѣнчаться счастливѣйшимъ успѣхомъ[6].
Имя Ивашкинъ извѣстно изъ путешествій Кука и Лаперуза столько, что я не опасаюсь наскучить читателю, естьли упомяну кратко о семъ состарѣвшемся въ Камчаткѣ несчастномъ человѣкѣ. Ему теперь отъ роду 86 лѣтъ[7]. Онъ получилъ свободу по возшествіи на Престолъ нынѣ Царствующаго Императора. Въ первомъ иступленіи отъ радости хотѣлъ онъ воспользоваться дарованною ему свободою и возвратиться на свою родину. Государь благоволилъ повелѣть выдать ему на проѣздъ и деньги; но Ивашкинъ не могъ потомъ рѣшиться на предпріятіе дальняго и труднаго пути. Онъ изъявилъ однажды съ живымъ чувствованіемъ желаніе, чтобъ мы взяли его въ С. Петербургъ съ собою; однако скоро потомъ перемѣнилъ свое намѣреніе. Вѣроятно, что онъ не могъ бы перенести великаго переѣзда ни моремъ, ни сухимъ путемъ. Теперь живетъ онъ недалеко отъ Верхнекамчатска щедротами Государя, и будучи призрѣнъ добродушіемъ Г. Кошелева, оканчиваетъ остатокъ дней своихъ въ покоѣ и тишинѣ. О винѣ и ссылкѣ его многимъ расказывалъ онъ слѣдующее: что по ложнымъ доносамъ въ заговорѣ противъ Императрицы Елисаветы былъ онъ лишенъ чиновъ и дворянства, высѣченъ кнутомъ, и сосланъ въ ссылку. Онъ признается, что былъ вѣтренъ и нескроменъ; однако и по нынѣ клятвенно увѣряетъ, что не имѣлъ во мнимомъ заговорѣ ни малѣйшаго участія. Ему поручено было послѣ смотрѣніе надъ Якутами, за угнѣтеніе коихъ сосланъ онъ наконецъ въ Камчатку. Его обвиняютъ даже и въ смертоубійствѣ, учиненномъ отъ безразсудной горячности, которое и долженствовало, уповательно, быть причиною, что Императрицею Екатериною II не дарована ему свобода; въ противномъ случаѣ, конечно не былъ бы лишенъ вниманія и милости; потому что въ Куковомъ путешествіи упоминается объ немъ съ похвалою и сожалѣніемъ.
Не могу я умолчать также и о семействѣ Верещагиныхъ, извѣстныхъ читателямъ изъ путешествій Кука и Лаперуза. Оба брата, произшедшіе отъ Камчадаловъ, сдѣлали величайшую честь своему состоянію. Старшій изъ оныхъ достойнѣйшій священникъ, умѣвшій пріобрѣсть величайшее къ себѣ почтеніе Англичанъ, о коемъ говоритъ Капитанъ Кингъ многократно съ чрезвычайною похвалою, умеръ скоро по отходѣ изъ Камчатки Резолюціи и Дисковери. Его преемникомъ сдѣлался младшій братъ, исполнявшій должность свою 20 лѣтъ и пріобрѣтшій общую любовь. Во время прибытія нашего въ Камчатку находился онъ на Курильскихъ островахъ для проповѣданія Христіанскаго ученія.
По возвращеніи своемъ оттуда умеръ онъ въ скорости; и такъ я не могъ къ сожалѣнію узнать его лично: однако посѣтилъ вдову его, которая помнитъ очень хорошо корабли Англинскіе и Францускіе. Ея сынъ, бывшій дьячкомъ въ Петропавловскѣ, утонулъ къ нещастію въ рѣкѣ Авачѣ во время нашей здѣсь бытности. Теперь остался одинъ только Верещагинъ, дьячекъ въ Верхнекамчатскѣ. Селеніе Паратунка, родина семейства Верещагиныхъ, извѣстное довольно изъ путешествія Кука, сдѣлалось нынѣ обиталищемъ медвѣдей. Въ 1768 году считалось жителей въ ономъ 360 человѣкъ; но въ 1779мъ только 36. Повальная болѣзнь, свирѣпствовавшая въ 1800 и 1801 годахъ, истребила и послѣднихъ.
Въ пятницу 4го Октября привезено было все на корабль, который уже былъ совершенно готовъ къ отходу. 5Въ 4 часа слѣдующаго утра стали верповаться изъ гавани въ губу. Стараясь возпользоваться благополучнымъ вѣтромъ, рѣшился я идти въ море сего же дня по полудни. Добрые наши гостепріимцы обѣдали съ нами въ послѣдній разъ. Разлученіе съ ними, оказавшими намъ всевозможную пріязнь и дружбу, было для насъ весьма чувствительно. Особенно прискорбна была разлука съ любезнымъ Кошелевымъ. Всѣ мы сокрушались объ немъ и о достойномъ его братѣ, тѣмъ болѣе, что оставляли ихъ въ такой землѣ, гдѣ въ безмѣрномъ удаленіи отъ друзей своихъ и родственниковъ окружены они были людьми, отъ которыхъ не только не могли ожидать искренности и удовольствій жизни, но на противъ, должны были опасаться всякихъ ухищреній и досадъ. Съ величайшею охотою взялъ бы я съ собою брата его въ Россію; его любили всѣ на кораблѣ нашемъ сердечно и желали имѣть своимъ сотоварищемъ, но Губернаторъ, хотя и желалъ бы, чтобы онъ возпользовался симъ случаемъ, не могъ дать ему на то позволенія. Сверхъ того и разлука была бы для него слишкомъ жестока, долженствовавшаго лишиться чрезъ то своего почти единственнаго собесѣдника и дѣятельнаго помощника въ дѣлахъ тягостныхъ[8].
Въ 2 часа по полудни начали сниматься съ якоря. Небо помрачилось уже съ полудни и начиналъ идти снѣгъ, однако всѣ предметы въ заливѣ видны были еще ясно. Не желая упустить благополучнаго вѣтра, надѣялся я выдти въ море прежде, нежели сдѣлается погода худшею. Едва подняли якорь и поставили марсели, вдругъ пошелъ великой снѣгъ и скрылъ всѣ берега отъ нашего зрѣнія. Одинъ только пунктъ, которой надлежало особенно видѣть для того, чтобы не подойти близко къ лежащему противъ залива Раковина, не далеко находящемуся отъ насъ рифу, усматривали еще въ туманѣ. Но и сей закрылся скоро. Я тогда полагалъ, что мы обошли уже рифъ сей; почему и продолжали плыть подъ марселями къ выходу изъ залива, какъ вдругъ корабль остановился на мѣли. Теперь увѣрился я поздо, что не осторожно было выходить изъ залива при столь не благопріяьствовавшихъ обстоятельствахъ. Сіе приключеніе не имѣло впрочемъ никакого другаго послѣдствія, кромѣ потери трехъ-дневнаго времени. Въ слѣдующій день по полудни, разснастивъ корабль, спустивъ барказъ, завезши якорь и выливъ воду изъ 50 бочекъ, стянулись съ мѣли безъ всякаго поврежденія; потому что не взирая на свѣжій вѣтръ, въ заливѣ вовсе волненія не было. Г-нъ Кошелевъ, узналъ о случившемся съ нами приключеніи, когда былъ готовъ совсѣмъ уже къ отъѣзду изъ Петропавловска. Онъ не уважая, что дальнѣйшее промедлѣніе въ поздое время года[9] угрожало и большею опасностію на пути его въ Нижнекамчатскъ, отложилъ свой выѣздъ, прибылъ къ намъ со всевозможною поспѣшностію и прислалъ нѣсколько байдаръ съ 50 солдатами, которые помогли намъ много къ скорѣйшему снятію корабля съ мѣли. Онъ принялъ также мѣры, чтобы и въ Петропавловскѣ сдѣлана была намъ всякая помощь къ налитію опять пустыхъ бочекъ водою, такъ что мы могли черезъ два дня уже привести корабль въ совершенную готовность къ отходу. 9Октября 9го поутру въ 6 часовъ пошли мы изъ Авачинской губы при свѣжемъ NNW вѣтрѣ и при ясной погодѣ. Резолюція и Дисковери вышли за 26 лѣтъ назадъ точно въ тотъ же день изъ сего залива, и имѣли одинакое съ нами плаваніе, т. е. въ Макао.
По прибытіи нашемъ въ Петропавловскъ приказалъ я свезти хронометры на берегъ въ домъ Коменданта. За симъ домомъ находилось открытое мѣсто, гдѣ Г. Горнеръ могъ каждой день брать удобно высоты соотвѣтственныя для повѣренія хода хронометровъ. При отходѣ нашемъ 4го Октября опредѣленъ ходъ оныхъ, слѣдующій.
Суточное медлѣніе N 128 составляло 21″,62;
Суточное ускореніе Пеннингтона — 24″,50.
Сравненіе хронометровъ скоро показало однако столь примѣтную перемѣну въ ихъ ходѣ, что мы съ Г. Горнеромъ рѣшились принять для нихъ новой ходъ, которой и постановленъ + 21″ и −21″. Сія перемѣна произведена Октября 12го дня, когда N 123 показалъ болѣе Гринвическаго средняго времени 5 час. 9 мин. 33″, а Пеннингтоновъ менѣе 1 час. 21′,11″ 5. Какъ частыя наблюденія, произведенныя на морѣ, такъ и маловажная погрѣшность хронометровъ, оказавшаяся по прибытіи въ Макао, удостовѣрили насъ, что мы постановили ходъ хронометровъ довольно справедливо.[10].
Изъ великаго множества меридіанныхъ и около меридіанныхъ высотъ солнца, измѣренныхъ Г. Горнеромъ во времени трикратной бытности нашей въ Петропавловскомъ портѣ, опредѣлена сѣверная широта Кошки, т. е. низменнаго мыса, составляющаго сѣверную сторону порта, 53°,00′,10″.
Западная долгота взятыми мною и Г. Горнеромъ многими лунными разстояніями 201°,12′,15″.
Истинная долгота оной, опредѣленная Капитаномъ Кингомъ и Астрономомъ Байли есть 201°,16′,19″,5.
Склоненіе магнитной стрѣлки найдено среднимъ числомъ посредствомъ пяти разныхъ компасовъ, направленныхъ на три особенные предмета 5°,21′ восточнѣе; азимуфы сихъ трехъ пунктовъ опредѣлены взятыми разстояніями солнца.
Въ Авачинской губѣ найдено склоненіе посредствомъ азимуфовъ и амплитудовъ солнца среднимъ числомъ 5°,39′,00″ восточ.
Инклинаторіумъ нашъ повредился во время свирѣпствовавшаго въ 1ой день Октября Тифона столько, что Г. Горнеръ почиталъ оной неспособнымъ больше къ употребленію, какъ то прежде уже упомянуто; почему наблюденія надъ наклоненіемъ магнитной стрѣлки и учинены только въ первую бытность нашу въ Петропавловскѣ. Г. Горнеръ нашелъ оное = 63°,32′ сѣверное. Капитаномъ Кингомъ найдено здѣсь наклоненіе 63°,5′,00″ сѣверное.
Среднее изъ многихъ наблюденій, произведенныхъ въ Петропавловскомъ портѣ, показало прикладной часъ, т. е. время полныхъ водъ при новолуніи и полнолуніи, 4 часа 20 минутъ. Величайшая разность высокихъ и низкихъ водъ составляла 6 футовъ. Вѣтры дѣйствовали какъ на время произхожденія приливовъ, такъ на возвышеніи оныхъ безпорядочно. При южныхъ вѣтрахъ вода въ заливѣ возвышалась, а при сѣверныхъ понижалась.
Примѣчанія[править]
- ↑ Въ Петропавловскѣ строится теперь новая церковь; но работа идетъ весьма медлительно.
- ↑ У корня сего дерева лежитъ тѣло Капитана Карла Клерка, которой по несчастной смерти Капитана Жамеса Кука, умерщвленнаго Островитянами южнаго океана 14го Февраля 1779го года, принялъ начальство надъ Королевскими Британскаго Величества кораблями Резолюціи и Дисковери. Онъ умеръ на море по долговременной болѣзни 22го Августа того же года на 38мъ году отъ роду. Сія копія съ Англинской, подлинной надписи сдѣлана по приказанію Коммандора Графа Лаперуза въ 1787мъ году.
- ↑ Смотри рисунокъ гробницы Капитана Клерка въ Атласѣ подъ No. XXVIII.
- ↑ Изъ путешествія Лессепса извѣстно, что Лаперузъ сдѣлалъ памятникъ и Кроѣру съ изображеніемъ также на мѣдномъ листѣ надписи, относящейся до важнѣйшихъ обстоятельствъ его жизни; но онаго чрезъ краткое осмнадцати-лѣтнее время не осталось никакихъ признаковъ.
- ↑ Подлинникъ Г-на Веббера отданъ Петропавловскому Комменданту для сохраненія онаго по назначенію въ новостроющейся церкви.
- ↑ Сіи Японцы дѣйствительно возвратились въ свое отечество, какъ то я узналъ по возвращеніи моемъ въ Россію отъ Г-на Хвостова, которой слышалъ о семъ на островѣ Ѣссо.
- ↑ Сіе письмо 1805го года.
- ↑ Сей достойный молодой человѣкъ умеръ въ Камчаткѣ въ 1807 году.
- ↑ Въ Камчаткѣ становится зима въ Октябрѣ мѣсяцѣ.
- ↑ Малой Арнольдовъ N. 1856 остановился нечаянно въ бытность нашу въ Петропавловскѣ и сдѣлался вовсе неупотребительнымъ.
