1 Ἐκκλησία, народное собрание, в греческих республиках настоящий центр верховной власти, в разных государствах состояло из различных элементов и имело различные полномочия. Нам предстоит заняться преимущественно афинскою и спартанскою ἐκκλησία;
I) Афинская ἐκκλησία — собрание всего народа, граждан начиная с 20 лет (ἀγοραί суть собрания фил и демов). Во всякой притании было по 4 очередных (νόμιμοι) собрания, первое называлось κυρία (в прежние времена, вероятно, единственное в притании); иногда и все 4 называются κύριαι. В особых случаях, которые требовали немедленного выполнения, граждане также из деревень созывались на чрезвычайное собрание (σύγκλητος или κατάκλητος ἐκκλησία, также κατακλησία). Для каждого из очередных собраний был назначен особый род занятий, напр., для первого ἐπιχειροτονία должностных лиц, обвинения против государственных преступников, объявление о конфискованных имуществах и о заявленных на суде притязаниях на наследства; для второго — прошения к народу и предложения о помиловании; для третьего — переговоры с иностранными государствами; для четвертого наконец — религиозные и общественные дела вообще. Кроме того, по правилу, председательствующий должен был заранее объявить посредством плакатов о предметах собрания (προγράφειν ἐκκλησίαν; противоположное: ἐκκλησία ἀπόγραφος). В какие дни притании оно бывало и бывало ли во всех пританиях в один и тот же день, нельзя сказать.
2 Созывал собрание ἐπιστάτης между πρυτάνεις, позже между πρόεδροι (см. Βουλή); иногда, особенно в военные времена, созывали стратеги. Приглашение через герольдов было необходимо только при κατακλησίαι. Местом собрания в прежние времена была площадь, потом преимущественно Пникс, а еще позже, обыкновенно, театр, в особенных случаях также театр в Пирее. При входе каждый получал дощечку, возвращая которую он получал плату (ἐκκλησιαστικόν), состоявшую из 1, позже из 3 оболов. О недопущении не имевших на то право заботились 6 лексиархов и их служители. Кто приходил слишком поздно, не получал платы.
3 Перед открытием собрания совершалось жертвоприношение и молитва. Затем председатель, созвавший собрание (см. подробности Βουλή) предлагал предмет на обсуждение. Прежде всего происходило голосование относительно того, хочет ли народ присоединиться к сопровождавшему, обыкновенно, предложение постановлению совета (γνώμην βουλῆς συμβάλλεσθαι εἰς τὸν δῆμον). Голосование при этом называлось προχειροτονία. В следовавших за этим дебатах, если высказывались за дальнейшее обсуждение вопроса, мог принимать участие всякий, кто не подлежал ἀτιμίᾳ. Докимасия ораторов ограничивалась исключительно расследованием, находится ли оратор в обладании всеми гражданскими правами (см. Δοκιμασία). Официальных ораторов не существовало, и господствовала полная ἰσηγορία, хотя естественно, что во все времена отдельные личности, выдававшиеся государственною мудростью и талантом, часто также любимые народом за красноречие и лесть демагоги, занимались ораторством как настоящею задачей жизни: правда, народное собрание было единственным поприщем для деятельности государственных людей. 4 На время речи оратор надевал венок в знак своей неприкосновенности. Если он уклонялся от предмета речи или провинился против существующих обычаев или законов, то председателю было предоставлено удалить его с кафедры и оштрафовать его на 50 драхм. При более тяжких проступках он мог быть предан для наказания совету или ближайшему народному собранию. Впрочем, в позднейшие времена, когда демагоги задавали всему тон, постановления эти уже не выполнялись с прежней строгостью. Так как собрание не было связано решением (προβούλευμα) совета, то всякому оратору было предоставлено сделать свое собственное предложение, которое могло быть прямо противоположно постановлению совета. Такое предложение вручалось во время собрания председателям, которые решали, должно ли оно быть предложено народу для голосования (ἐπιψηφίζειν, ἐπιχειροτονίαν или διαχειροτονίαν διδόναι, ἐπιτρέπειν ψηφίζεσθαι, ἐπάγειν ψῆφον), причем, впрочем, один только из председателей, по крайней мере ἐπιστάτης, мог, вопреки решению остальных, с опасностью навлечь на себя ἔνδειξις, воспрепятствовать голосованию, если предложение было противно законам (как Сократ в процессе стратегов. Plat. Apol. p. 32). Мало того, всякий в собрании мог выступить против оратора, причем он с клятвою заявлял (ὑπόμνυσθαι, ὑπωμοσία), что он хочет привлечь к суду сделавшего предложение за противозаконность оного (παρανόμων).
5 Разрешение голосовать противозаконное предложение могло в известных случаях повлечь за собой атимию. Голосование происходило посредством поднятия рук (χειροτονεῖν, χειροτονία), в личных вопросах, как в суде, посредством дощечек или камешков (ψῆφοι), отсюда ψηφίζεσθαι; это слово, впрочем, употреблялось вообще в смысле «голосовать». Постановление называется ψήφισμα. Оно вносилось в архив, часто вырезалось на меди или на камне. Формулу постановлений можно видеть из следующих надписей· Ἔδοξεν τῇ βουλῇ καί τῷ δήμῳ· Κεκροπὶς ἐπρυτάνευε, Μνησίθεος ἐγραμμάτευε, Εὐπείθης ἐπεστάτει. Καλλίας εἶπε. (сделал предложение) ἀποδιδόναι и т. д. (из ол. 86, 3. 434/3). Иногда еще ближе определяется время, именно прибавляется имя архонта, название притании и ее дня, напр. Ἐπὶ Ναυσινίκου ἄρχοντος, — ἐπὶ τῆς Ἱπποθουντίδος ἑβδόμης πρυτανείας (из ол. 100, 3. 378/7) и ἐνάτῃ καὶ εἱκοστῇ τῆς πρυτανείας (из ол. 109, 4. 341/0); указание на день притании, даже на день месяца в позднейшие времена всегда практиковалось.
Начиная с ол. 100, 3. ἐπιστάτης выбирался не из пританов, но из φυλὴ μὴ πρυτανεύουσα. С 369/8 г. до Р. Х. ἐπιστάτης этот в декретах обозначается словами τῶν προέδρων ἐπεψήφιζε или ἐπεστάτει, а позже, с 314/3 г. прибавляется καὶ συμπρόεδροι. О значении этих лиц см. Βουλή. По окончании дел председатель распускал собрание через глашатая. Отсрочивалось собрание тогда, когда дела не были окончены или если гром и молния или другие διοσημίαι мешали продолжению совещания.
Делавший предложения, даже в случае его принятия, отвечал за него в течение года и мог быть обвинен παρανόμων (ср. Γραφή, 5).
6 На народном собрании лежали следующие дела и обязанности:
1) Содействие при законодательстве. В первом народном собрании в году председатели предлагали вопрос, все ли законы должны быть оставлены без изменения или же необходимы перемены. Для большей наглядности фесмофеты должны были собрать противоречащие законы и устарелые, но еще не уничтоженные форменно постановления и представить их народу. Кроме того, всякому было предоставлено делать от себя предложения. Вновь предложенные законы (всякий отменяемый закон должен был заменяться новым) выставлялись публично для всеобщего сведения. Народ избирал защитников старых законов (συνήγοροι, σύνδικοι), а в 3-е народное собрание номофетов (νομοθέται) из числа гелиастов текущего года, перед которыми происходил формальный процесс старого и нового закона. Первый защищали синегоры, второй — тот, кто его предложил. Решение принадлежало номофетам под председательством фесмофетов, но решение это, если он было в пользу нового закона, так же как и ψήφισμα, могло подлежать γραφῇ παρανόμων и утверждение его, равно как и отклонение, зависело от приговора судей. Все производство дела называлось ἐπιχειροτονία νόμων. В позднейшие времена народ часто обходил эту строгую форму и заменял законы своими постановлениями.
7 2) Избрание должностных лиц, поскольку оно происходило посредством χειροτονία, а не по жребию, сообразно демократическим учреждениям Клисфена. Выбор сохранился для тех лиц, должности которых требовали особенной способности и гарантии относительно состояния, так при военных и финансовых должностях и некоторых других. Выборные собрания, время коих не может быть точно определено, называются ἀρχαιρεσίαι. Председательство в них имели 9 архонтов. Кандидаты назывались σπουδάρχαι, домогаться должности — ἀρχαιρεσιάζειν, σπουδαρχιᾶν. Должностные лица могли быть смещены, а поэтому в первом собрании всякой притании архонты ставили вопрос, должны ли быть служащие оставлены в своих должностях или же сменены (ἐπιχειροτονία τῶν ἀρχόντων или ἀρχῶν).
8 3) Постановления против отдельных лиц, ὀστρακισμός. На изгнание через остракизм нельзя смотреть как на наказание, и действительно оно не имело никаких дурных последствий ни для чести, ни для имущества изгнанного. В собрании перед началом седьмой притании задавался вопрос, является ли необходимость в применении этой меры к отдельным личностям (конечно, по политическим причинам). Если давался утвердительный ответ, то всякий, желавший чьего-либо изгнания, должен был в собрании на ἀγορά написать его имя. Кто имел против себя 6000 голосов, должен был оставить город на 10, позже — на 5 лет, но мог быть возвращен по решению народа. Последний, изгнанный остракизмом, был Гипербол (417 г.).
4) Судейские обязанности народ имел лишь в чрезвычайных случаях относительно тех, которые были преследуемы посредством εἰσαγγελία, хотя и тут, в большинстве случаев, последнее решение принадлежало суду (см. Εἰσαγγελία). При προβολή (см. сл.) приговор народа имел лишь предварительное значение и по закону не имел никакого влияния на приговор суда; обвинения против должностных лиц были вносимы в народное собрание посредством προβολή, но решались судьями.
9 5) Наконец, народ при установленном законом содействии совета имел верховное решение во всех государственных делах: о войне и мире, о союзах и договорах. Полномочия послов исходили от народа. Возвращавшиеся послы, равно как послы иностранных государств, были принимаемы в народном собрании, явившись предварительно в совете. Расходование общественных денег, равно как изменение податей и пошлин, зависело от решения народа. Равным образом дела, касавшиеся религии, напр. принятие новых культов и т. п., обсуждались самим народом. Далее, наряду с другими корпорациями народ раздавал почести и права отдельным лицам, напр. венки, стол в πρυτανεῖον и т. д. Наконец, народ же даровал иностранцам право гражданства. Ср. главное сочинение Schömann, de comitiis Atheniensium (1819).
10 II. Ἐκκλησία в Спарте. Ἐκκλησία (дор. ἁλιά) состояла из всех полноправных граждан, в том смысле слова, какой оно имело прежде чем в самом господствующем дорийском населении стали делаться различия, т. е., из всех спартиатов выше 30 лет, кои исполнили все свои гражданские обязанности и не были под атимией. Что и периэки принимали участие, как утверждают некоторые, весьма невероятно. Народное собрание, хотя оно и имело очень ограниченный круг деятельности, пока вся политическая власть сосредоточивалась в γερουσία, было, однако, верховною властью в Спарте. Оно отвергало или одобряло предложения герузии или царей, но не могло изменять их своей властью. Все добавления такого рода могли быть объявлены царем или советом недействительными. Прений, обыкновенно, не бывало, так как право говорить в собрании зависело от особого разрешения властей. Голосование происходило довольно беспорядочно, посредством громкого крика (βοῇ οὐ ψήφῳ, Thuc. 1, 87) и лишь тогда, когда решение таким способом было сомнительно, посредством secessio in partes. Место собрания, на котором стояли, между тем как в Афинах сидели, было, по предписанию Ликурга (Plut. Lyc. 6), между Бабикой и Кнакием, т. е., внутри черты города (см. карту к ст. Laconica), позже — так называемый σκιάς при ἀγορά. 11 Когда затем в 4 в., вследствие уменьшения населения граждан и особенно вследствие закона Опитадея, который дозволял дарить при жизни и оставлять по смерти недвижимое имущество, первоначальное имущественное равенство, основанное на так называемых законах Ликурга, значительно изменилось и граждане разделились таким образом на два разряда, богатых, или равных (ὅμοιοι), и меньших (ὑμομείονες), тогда наряду с собранием всех спартиатов было учреждено еще собрание этих ὅμοιοι, которые в этом качестве назывались ἔκκλητοι. Xen. Hell. 2, 4, 38. 6, 3, 3. 5, 2, 11. 33. Как были разграничены обязанности и того и другого собрания, нам неизвестно.
Предметы, подлежавшие решению народного собрания, были: выбор некоторых властей и членов совета, решения о престолонаследстве в сомнительных случаях, отпущение на свободу илотов, законодательство, решение о договорах, о войне и мире (см. между проч. прения о войне и мире у Фукидида. 1, 67—88).
Также и в других дорических государствах, напр. в критских городах, обязанности народного собрания были так же ограничены, как в Спарте. Слова Аристотеля (Pol. 2, 10): Ἐκκλησίας δὲ μετέχουσι πάντες. κυρία δ’οὐδενός ἐστιν ἀλλ’ ἢ συνεπιψηφίσαι τὰ δοκοῦντα τοῖς γέρουσι καὶ τοῖς κόσμοις впрочем, во всяком случае не имеют того смысла, чтобы экклесии не имели права отвергать.
Ахейский союз имел ежегодно по 2 очередных народных собрания в Эгии, где голосование происходило по городам. Pol. 4, 37. 2, 54.