Начало медіумическихъ явленіи въ Коммисіи.
Медіумическіе стуки и подъемъ стола. Паника. Научный приборъ для мороченія публики. Допущеніе для членовъ Коммисіи отдѣльныхъ, личныхъ заявленій, утаенныхъ отъ свидѣтелей со стороны медіума: Коммисія перестаетъ быть Коммисіей
Присутствовали: гг. Боргманъ, Булыгинъ, Гезехусъ, Краевичъ, Лачиновъ, Менделѣевъ, Петровъ, Петрушевскій и Фанъ-деръ-Флитъ. Свидѣтели со стороны медіума гг. Аксаковъ и Бутлеровъ. Предсѣдательствовалъ Ѳ. Ѳ. Петрушевскій.
Прочитано заявленіе А. Н. Аксакова, въ которомъ г. Аксаковъ извѣщаетъ, что веденные имъ переговоры съ Монкомъ не привели пока ни къ какому результату, но что въ настоящее время онъ предлагаетъ коммиссіи начать свои засѣданія съ медіумомъ г-жою Клейеръ, въ присутствіи которой производилъ свои наблюденія надъ медіумическими явленіями Круксъ. Подлинникъ заявленія г. Аксакова прилагается къ протоколу (приложеніе № 6). Г-жа Клейеръ прибыла въ засѣданіе и въ присутствіи ея происходили сеансы.
По предложенію г. Аксакова въ 8 часовъ начался сеансъ за столомъ. Въ сеансѣ, по предложенію г. Аксакова, приняли участіе члены коммисіи: Боргманъ, Булыгинъ и Менделѣевъ. Столъ круглый, гостинный, на тумбочкѣ, съ тремя кривыми, вырѣзанными ножками. Вѣсъ стола = 4,700 грам., высота = 71 сант., діаметръ столешницы = 48 сант., толщина края столешницы = 4 сант. Комната освѣщена 2 свѣчами, поставленными въ разстояніи около 2 метровъ отъ стола. Кромѣ лицъ, сидѣвшихъ за столомъ, въ комнатѣ не было никого. Вокругъ стола сидѣли въ слѣдующемъ порядкѣ: медіумъ, по лѣвую руку его гг. Менделѣевъ, Боргманъ, Булыгинъ, Аксаковъ и Бутлеровъ. Руки всѣхъ присутствующихъ были положены на столъ. Минутъ черезъ пять послѣ начала сеанса послышались глухіе стуки, сначала слабые, затѣмъ постепенно все болѣе и болѣе усиливающіеся. Вслѣдъ за этимъ послѣдовали движенія стола, вращенія и наклоненія его въ разныя стороны. Стуки и движенія стола постепенно чередовались, при чемъ стуки слышались то рѣзкіе, громкіе, то весьма слабые. Минутъ черезъ 25 послѣ начала сеанса, во время сильныхъ наклоненій стола изъ стороны въ сторону — столъ вдругъ приподнялся кверху сантиметровъ на 10 и упалъ внизъ, какъ бы подброшенный; при его паденіи отломилась одна изъ его ножекъ. Участвующіе въ сеансѣ перевернули столъ и поставили его столешницею на полъ, руки же положили на оставшіяся цѣлыми ножки. Замѣчались небольшія вращательныя движенія стола. Далѣе этотъ столъ былъ замѣненъ другимъ (B) на трехъ ножкахъ съ квадратною доскою. Вѣсъ стола = 6,390 грам., длина стороны столешницы = 60 сант., высота стола = 77 сант., высота надъ поломъ нижней перекладины стола = 16 сант. Сидѣли въ томъ же порядкѣ, какъ и за первымъ столомъ. Слышались стуки и происходили движенія стола вращательныя и наклоненія его въ разныя стороны. Ожидаемаго медіумомъ, г-жею Клайеръ, поднятія стола не послѣдовало.
Въ 8 час. 45 мин. сѣли за манометрическій столъ (D. приложеніе № 34), причемъ руки медіума были положены на одну изъ подвижныхъ частей столешницы, руки же прочихъ участвующихъ — на другую. По заявленію членовъ коммисіи, сидѣвшихъ за столомъ, они для испытанія производили своими руками давленія на доску стола (въ сеансѣ за манометрическимъ столомъ А. М. Бутлеровъ не участвовалъ), стуковъ и движенія стола не было. По предложенію одного изъ членовъ, г-жа Клайеръ положила свои руки на неподвижныя частицы столешницы, но и при этомъ не произошло ничего. Медіумъ, г-жа Клайеръ, предложила замѣнить лицъ, участвующихъ на сеансѣ другими. Сеансъ окончился въ 9 ч. 15 м. Во время сеанса за манометрическимъ столомъ наблюдались манометры. Перемѣщенія жидкости въ манометрахъ, соотвѣтствующихъ той и другой сторонѣ стола, указывали при этомъ приблизительно на одинаковыя давленія, производимыя на обѣ подвижныя части столешницы.
Въ 9 ч. 45 мин. за манометрическій столъ сѣли въ слѣдующемъ порядкѣ: медіумъ, Лачиновъ, Петровъ, Гезехусъ, Аксаковъ, Бутлеровъ. Руки всѣхъ участвовавшихъ лежали на столѣ. Стуковъ и движенія стола не было. Сеансъ былъ повторенъ за столомъ съ квадратною доскою (B). Порядокъ сидѣвшихъ: медіумъ, Петровъ, Лачиновъ, Гезехусъ, Аксаковъ и Бутлеровъ. Слышались стуки и замѣчались движенія стола вращательныя и наклоненія его въ разныя стороны. А. М. Бутлеровъ положилъ одинъ конецъ носоваго платка на столъ и придерживалъ его рукою. Остальная большая часть висѣла между имъ и медіумомъ. Черезъ короткое время платокъ оказался на полу. Это было повторено г. Бутлеровымъ съ тѣмъ же результатомъ. Н. П. Петровъ сдѣлалъ тоже самое. Конецъ платка придерживался имъ однимъ пальцемъ, остальная часть платка свѣшивалась со стола между имъ и медіумомъ. Платокъ не упалъ. А. М. Бутлеровъ отмѣтилъ страницу въ записной книжкѣ, заложилъ ее карандашомъ и положилъ на полъ подъ столъ, ожидая, что будетъ что нибудь написано на страницѣ. Медіумъ заявилъ, что предполагаетъ, что уже нѣчто написано, — по разсмотрѣніи страницы не оказалось написаннымъ ничего. Затѣмъ сѣли за большой желтый столъ, положивъ на него руки. На столъ былъ поставленъ колокольчикъ, подъ столъ стаканъ и подлѣ него кольцо. Медіумъ ожидалъ, что колокольчикъ зазвонитъ, а кольцо будетъ положено въ стаканъ. Не произошло ни того, ни другого. Сеансъ оконченъ въ 10½ часовъ.
Н. П. Вагнеръ письменно изъявилъ желаніе участвовать нъ засѣданіяхъ коммисіи, какъ свидѣтель со стороны медіума. Коммисія согласилась на это.
Слѣдующее засѣданіе коммисіи назначено, съ согласія медіума и гг. Бутлерова и Аксакова, въ четвергъ 15-го января, въ 2 ч. дня.
Предсѣдателемъ на слѣдующее собраніе выбранъ Н. П. Петровъ.
Подписавшіе протоколъ члены коммисіи и свидѣтели подали особыя заявленія, помѣщенныя въ приложеніяхъ № 14, 18, 25, 26.
Главное значеніе этого сеанса сосредоточивается на опытѣ съ манометрическимъ столомъ. На первомъ же сеансѣ съ г-жею Клайеръ опытъ съ этимъ научнымъ приборомъ, нарочито изготовленнымъ г. Менделѣевымъ, былъ произведенъ; но на послѣдующихъ сеансахъ свидѣтели не допустили повтореній опыта съ этимъ столомъ, и это неоднократно было поставлено имъ въ укоръ. Теперь можно объяснить причину этого отказа: документы на лицо.
Слѣдуетъ предварительно объяснить, что манометрическій столъ былъ построенъ съ тою спеціальною цѣлью чтобы, при помощи особыхъ указателей (манометровъ, состоящихъ изъ стеклянныхъ трубочекъ съ жидкостью; см. рисунокъ и описаніе стола ниже), изобличить малѣйшее давленіе налагаемыхъ на его столешницу рукъ и чтобы, въ случаѣ движеній этого стола, можно было опредѣлить какая именно сила его двинула: простая ли мышечная или иная какая, медіумическая? Приборъ былъ такъ чувствителенъ, что стоило положить руку на столешницу, чтобы жидкость въ манометрахъ уже поднялась на нѣсколько дюймовъ. Существенное условіе опыта состояло въ томъ, чтобы медіумъ, возложивъ руки на столешницу, едва только касался до нея; ибо въ противномъ случаѣ, еслибы столъ двинулся, не было бы повода отличить это движеніе отъ движенія непосредственно произведеннаго руками медіума (см. объясненіе г. Менделѣева на стр. 49). Это я и старался объяснить г-жѣ Клайеръ. Что же дѣлаютъ члены коммисіи во время этого опыта?
«Они для испытанія производили своими руками давленіе на доску стола…»
Читаешь и глазамъ не вѣришь! Велика была видно паника, обуявшая членовъ коммисіи, только-что видѣвшихъ сильныя движенія стола и внезапный подъемъ его на воздухъ! А что какъ манометрическій столъ сдѣлаетъ такое движеніе, что медіумическая сила обнаружится? Оставалось къ спасенію одно средство, и вотъ члены коммисіи, — я охотно вѣрю, что это было совершенно безсознательно (точно такъ какъ «дѣлаютъ спириты»), — принялись давить руками на столъ. Г. Менделѣевъ, какъ увидимъ ниже, также исповѣдуется въ томъ, что и онъ «для опыта налегъ на свою половину».
Возможно ли намъ было послѣ этого продолжать опыты съ манометрическимъ столомъ? Вѣдь такія признанія дѣлаются только разъ!
Но паника этимъ не кончилась. Какой же оказался результатъ этого научнаго изслѣдованія, этого опыта со столомъ, который долженъ былъ показать «измѣненія давленія рукъ на столешницу, по мѣрѣ утомленія», и разныя другія тонкости наблюденій. Припомнимъ теперь, что на одной половинѣ подвижной столешницы лежали однѣ руки медіума; а на другой половинкѣ, совершенно отдѣльной отъ первой, руки всѣхъ прочихъ участвующихъ, итого 8 рукъ, изъ которыхъ 6 производили умышленное давленіе на столъ. И что же? «Перемѣщенія жидкости въ манометрахъ, соотвѣтствующихъ той и другой сторонѣ стола, указывали при этомъ приблизительно на одинаковыя давленія, производимыя на обѣ подвижныя части столешницы». И такъ двѣ руки давили столько же какъ и восемь!! Нельзя ли узнать цифры свидѣтельствующія объ этомъ замѣчательномъ явленіи, совершившемся точно по уговору между медіумомъ и членами коммисіи? Вѣдь тутъ наблюдали не спириты, которые «избѣгаютъ подробностей въ своихъ описаніяхъ» («Матер.» стр. 21), а представители точной науки, съ точнымъ мѣрительнымъ снарядомъ!.. Но цифръ не оказывается… Risum teneatis amici!
Опытъ былъ повторенъ, но на этотъ разъ манометры даже и не наблюдались! А интересно было бы узнать какія они дали показанія? Быть можетъ и на этотъ разъ давленія были одинаковы! Было бы надъ чѣмъ задуматься!
Подписи протокола здѣсь г. Менделѣевымъ самовольно устранены и замѣнены его личнымъ объясненіемъ. Такъ протоколы не печатаются. Дѣло въ томъ, что г. Менделѣеву не желательно было чтобы нагляднымъ образомъ было видно, что починъ подачи особыхъ заявленій въ видѣ приложеній, утаенныхъ отъ свидѣтелей, принадлежитъ коммисіи; онъ, нисколько не стѣсняясь, и не привелъ подписей. Между тѣмъ, когда намъ, свидѣтелямъ, пришлось подписывать протоколъ, уже изготовленный и подписанный членами коммисіи, мы увидѣли что онъ былъ подписанъ нѣкоторыми изъ нихъ слѣдующимъ образомъ:
Д. Менделѣевъ, при особомъ заявленіи.
И. Боргманъ, при особомъ заявленіи.
К. Краевичь, при особомъ заявленіи.
Привожу это на память; намъ вѣдь въ полученіи копій съ протоколовъ было отказано. Никто изъ заявителей во время сеанса ничего не заявлялъ. Они же составляли протоколъ, и они же подали особыя заявленія. Очевидно протоколъ составлялся такъ, чтобы эти заявленія могли быть поданы особо, впослѣдствіи, чтобы при подписи протокола мы ихъ не видѣли, и не могли противъ нихъ тотчасъ же свидѣтельствовать, еслибы нашли это должнымъ. Въ протоколахъ сеансовъ съ братьями Петти эти заявленія вносились, какъ мы видѣли, прямо въ протоколъ, — отъ насъ не скрывались; теперь, когда явленія начались, тактика измѣнилась; наша роль, какъ свидѣтелей, утрачивала свое значеніе, и одного этого дѣйствія коммисіи было совершенно достаточно, чтобы отказаться отъ дальнѣйшаго въ ней участія. Но все еще хотѣлось вѣрить въ искреннее исканіе истины;… правда, вѣра эта, послѣ опытовъ съ Петти и чтенія г. Менделѣева, сильно поколебалась, но все еще желалось оправдать дѣйствія коммисіи отсутствіемъ явленій, — желалось видѣть какъ отнесется она къ своему дѣлу далѣе, когда явленія начнутъ обнаруживаться. Имѣя однако въ виду предшествующіе протоколы, образъ ихъ составленія и сдѣланное изъ нихъ впослѣдствіи употребленіе, намъ ничего другаго не оставалось, какъ также подать особыя заявленія, и возстановленіемъ въ нихъ всякихъ подробностей, относящихся до сеанса, по возможности оградить себя…