Владиміръ Ленинъ вводитъ въ Россіи соціалистическій строй по методу Нечаева — «на всѣхъ парахъ черезъ болото».
И Ленинъ, и Троцкій, и всѣ другіе, кто сопровождаетъ ихъ къ погибели въ трясинѣ дѣйствительности, очевидно убѣждены вмѣстѣ съ Нечаевымъ, что «правомъ на безчестье всего легче русскаго человѣка за собой увлечь можно», и вотъ они хладнокровно безчестятъ революцію, безчестятъ рабочій классъ, заставляя его устраивать кровавыя бойни, понукая къ погромамъ, къ арестамъ ни въ чемъ неповинныхъ людей, вродѣ А. В. Карташова, М. В. Бернацкаго, А. И. Коновалова и другихъ.
Заставивъ пролетаріатъ согласиться на уничтоженіе свободы печати, Ленинъ и приспѣшники его узаконили этимъ для враговъ демократіи право зажимать ей ротъ; грозя голодомъ и погромами всѣмъ, кто не согласенъ съ деспотизмомъ Ленина-Троцкаго, эти «вожди» оправдываютъ деспотизмъ власти, противъ котораго такъ мучительно долго боролись всѣ лучшія силы страны.
«Послушаніе школьниковъ и дурачковъ», идущихъ вмѣстѣ за Ленинымъ и Троцкимъ, «достигло высшей черты», — ругая своихъ вождей заглазно, то уходя отъ нихъ, то снова присоединяясь къ нимъ, школьники и дурачки, въ концѣ концовъ, покорно служатъ волѣ догматиковъ и все болѣе возбуждаютъ въ наиболее темной массѣ солдатъ и рабочихъ несбыточныя надежды на безпечальное житіе.
Вообразивъ себя Наполеонами отъ соціализма, ленинцы рвутъ и мечутъ, довершая разрушеніе Россіи — русскій народъ заплатитъ за это озерами крови.
Самъ Ленинъ, конечно, человѣкъ исключительной силы; двадцать пять лѣтъ онъ стоялъ въ первыхъ рядахъ борцовъ за торжество соціализма, онъ является одною изъ наиболѣе крупныхъ и яркихъ фигуръ международной соціалъ-демократіи; человѣкъ талантливый, онъ обладаетъ всѣми свойствами «вождя», а также и необходимымъ для этой роли отсутствіемъ морали и чисто барскимъ, безжалостнымъ отношеніемъ къ жизни народныхъ массъ.
Ленинъ «вождь» и русскій баринъ, не чуждый нѣкоторыхъ душевныхъ свойствъ этого ушедшаго въ небытіе сословія, а потому онъ считаетъ себя вправѣ продѣлать съ русскимъ народомъ жестокій опытъ, заранѣе обреченный на неудачу.
Измученный и разоренный войною народъ уже заплатилъ за этотъ опытъ тысячами жизней и принужденъ будетъ заплатить десятками тысячъ, что надолго обезглавитъ его.
Эта неизбѣжная трагедія не смущаетъ Ленина, раба догмы, и его приспѣшниковъ — его рабовъ. Жизнь, во всей ея сложности, не вѣдома Ленину, онъ не знаетъ народной массы, не жилъ съ ней, но онъ — по книжкамъ — узналъ, чѣмъ можно поднять эту массу на дыбы, чѣмъ всего легче — разъярить ея инстинкты. Рабочій классъ для Лениныхъ то же, что для металлиста руда. Возможно ли — при всѣхъ данныхъ условіяхъ — отлить изъ этой руды соціалистическое государство? Повидимому — невозможно; однако — отчего не попробовать? Чѣмъ рискуетъ Ленинъ, если опытъ не удастся?
Онъ работаетъ какъ химикъ въ лабораторіи, съ тою разницей, что химикъ пользуется мертвой матеріей, но его работа даетъ цѣнный для жизни результатъ, а Ленинъ работаетъ надъ живымъ матеріаломъ и ведетъ къ гибели революцію. Сознательные рабочіе, идущіе за Ленинымъ, должны понять, что съ русскимъ рабочимъ классомъ продѣлывается безжалостный опытъ, который уничтожитъ лучшія силы рабочихъ и надолго остановитъ нормальное развитіе русской революціи.
