К грудям моим руки мои приложив,
И от игр и от прялок усталые,
Руки-подруги, чей белый свет так красив, —
Как будто я в водах дремлю, 5 Я сплю,
И зори над ними горят запоздалые.
Далеко от печальных и тщетных скорбей,
На престоле моей красоты светодарственном,
Эти хрупкие дремлют царицы в бестрепетной чаре своей, 10 Снится рукам моим о владычестве царственном.
И одна, в белокурых моих волосах,
Закрыв, как когда-то, глаза в блаженном бессилии,
Я ребёнок, что держит миры, и в мирах
Я дева, что держит лилии.
2
Я играла в горящем снегу
Звёзд рая,
И, сияя,
Вся теперь я ими одета, 5 В волосах моих бледных я их берегу,
Что мерцают, и есть они в этих глазах, полных света.
А иные растаяли здесь на губах,
А иные вот здесь на груди у меня.
На ладонях иные погасли, на белых руках. 10 Вся я сияю в лучах,
Вся я вкусила огня.
3
Она развязала на поясе узел, и стала, нагая,
Вся в трепете, руки свои в полумгле приходу его раскрывая.
Касания рук его были — до воздуха, ветерков, молчанья, и ночи,
И солнце явилось в глазах у неё, ослепило ей очи. 5 И его поцелуй, дрожащий и дикий, божеским полный сном,
Был как цветок, как цветок раскрытый, который срывают ртом.
4
Почему ты приходишь из прошлого, из минувшего,
С мечтами усталыми?
Что мне в том, что ты грезил в тех «что-то» уснувшего,
Когда я ещё не была с губами этими алыми? 5 Не трогай прах мёртвых. Дым.
Я светла.
Мои юные годы не более тяжки мыслям моим,
Чем нежная тяжесть моих волос,
И цветы, что любовь в них вплела, 10 В брызгах рос.
5
Я прильну к тебе здесь, на сердце твоё,
Как весна на море,
На равнинах моря бесплодного,
Где никакой цветок не растёт, 5 На просторе вод,
И ветра свободного,
Кроме цветов световых,
В этих дыханьях живых.
Я прильну к тебе здесь, на сердце твоё, 10 Как птица морская,
Что, устав от усилья,
Прижавши к себе свои крылья,
Льнёт к морю, себя отдавая,
В перистости нежной убранства, 15 Баюканью вод,
И море, её качая,
Колыбелит крылатую в ритме вечном волн и пространства.
6
Протяни свои руки в зыби мои,
Это покров мой муаровый,
Это покров мой из мирры,
Нарда, бензоя; 5 Всё моё тело умащено,
Дышит оно,
Бедра мои
Поддались благовонной волне.
Что ещё из одежды осталося мне, 10 Это волны моих распустившихся кос,
Это волны моих золотых волос,
Это — солнце, в котором сюда я пришла,
Это — солнце, где я обнажённой была.
7
Когда ежевики багряные зрели,
Оне мои губы поцелуйные пропели,
И мои длинные волосы, тёплые, тёплые, Как летний дождь.
5 Когда золотые лозы созрели,
Оне полузакрытые глаза мои пропели,
Истомные, светящиеся, дымкою сокрытые, Как в осень небеса.
Во мне все дразненья вкуса, все зыби тумана, 10 Все разные светы. И зыбкая я как лиана.
Очертанья грудей у меня, Как у огня И цветов.
8
Когда твои глаза глядят в мои глаза,
Я вся, я вся в моих глазах.
Когда твой рот размыкает мой рот,
Вся любовь моя, вся, есть мой рот.
5 Когда до волос ты коснёшься моих,
Вся жизнь, вся жизнь моя в них.
Когда ты рукою ласкаешь мне грудь,
Как огонь я внезапный вхожу в мою грудь.
Неужели тобою выбрана я? 10 Тут моя душа, тут вся жизнь моя.
К. Д. Бальмонт. Из Мировой Поэзии — Берлин: Изд. Слово, 1921. — С. 182—185.