Я знаю, что Брама умнее, чем все бесконечно-имённые боги.
Но Брама — индиец, а я — славянин. Совпадают ли наши дороги?
О, Брама — индиец, а я — скандинав, а я — мексиканец жестокий,
Я — эллин влюблённый, я — вольный араб, я — жадный, безумный, стоокий.
5 Я — жадный, и жить я хочу без конца, не могу я насытиться лаской.
Не разум люблю я, а сердце своё, я пленён многозвучною сказкой.
Все краски люблю я, и свет Белизны не есть для меня завершенье.
Люблю я и самые тёмные сны, и алый цветок преступленья.
Оранжевый, жёлтый, и красный огонь мне желанен, как взор тёмно-синий. 10 Не знаю, что лучше: снега ли вершин или вихри над жёлтой пустыней.
И стебель зелёный с душистым цветком — прекрасен, прекрасна минута.
Не странно ли было б цветку объявить, что он только средство к чему-то.
И если ты викинга счастья лишишь — в самом царстве Валгаллы рубиться,
Он скажет, что Небо беднее Земли, из Валгаллы он прочь удалится. 15 И если певцу из Славянской страны ты скажешь, что ум есть мерило,
Со смехом он молвит, что сладко вино, и песни во славу Ярила.
К. Д. Бальмонт. Полное собрание стихов. Том пятый. Издание второе — М.: Изд. Скорпион, 1911 