Когда раскрылись намъ Седьмыя Небеса,
Когда подъ звонкій гулъ златого колеса,
Промчались въ высотѣ толпы крылатыхъ птицъ,
Мы чувствовали всѣ, что свѣтитъ намъ краса 5 Непризрачныхъ существъ, нездѣшнихъ колесницъ.
Надъ каждымъ колесомъ, на нѣкой высотѣ,
Былъ голубь, словно снѣгъ въ нагорной красотѣ,
Четверократный блескъ надъ каждымъ, кто былъ тамъ,
Земное все—не то, а эти въ высяхъ—тѣ, 10 И можно съ ними быть, и это видно намъ.
Какъ быстры кони всѣ. Какъ сказоченъ ихъ видъ.
Въ очахъ у каждаго былъ камень-маргаритъ.
А тѣло—стройное, жемчужно-пышный хвостъ,
У каждаго изъ устъ сіяніе горитъ, 15 Какъ будто онъ испилъ отъ разнствующихъ звѣздъ.
И гривою взмахнувъ жемчужною своей,
Ярился каждый конь дрожаніемъ ноздрей,
А вождь крылатыхъ тѣхъ держалъ въ рукѣ ключи,
Всѣхъ жаждущихъ онъ мчалъ къ нагорностямъ, скорѣй, 20 Туда, гдѣ первый день, послѣдніе лучи.