Ни шелега въ машнѣ бѣдняшка не имѣлъ, А воровати не хотѣлъ: Занять не льзя; такія тутъ обряды, Что надобны заклады, Да росты ради барыша,
А у нево кафтанъ, рубашка да душа, Закладовъ нѣтъ, онъ терпитъ голодъ И холодъ, Мнѣ лутче смерть, бѣдняшка говоритъ, И хочетъ отравиться; Но ядъ не скоро уморитъ; Пошелъ давиться. Былъ домъ старинной разваленъ, Остатки только были стѣнъ:
Пошелъ туда бѣднякъ веревку вынимаетъ,
Къ кирпичью гвоздь наладя прижимаетъ, И почалъ колотить:
Стѣна обрушилась, и выпало оттолѣ
Червонцовъ тысяча, иль можетъ быть и болѣ;
Бѣдняшку льзя всево теперь позолотить. Бѣдняшка обомлѣлъ, въ весельи таетъ, Червонцы тѣ хватаетъ, Отъ радости дрожитъ, И добычь ухвативъ домой бѣжитъ. Пришелъ хозяинъ дома, Обрушена стѣна, А деньги не солома, Другая имъ цѣна; Скупова сердце ноетъ, Скупой кричитъ и воетъ:
Сокровище мое! куда сокрылось ты?
Лишился я твоей на вѣки красоты.
Веселіе мое и свѣтъ мой! я съ тобою
Разстался, самою лютѣйшею судьбою; Погибни жизнь моя.
Сокровище мое! съ тобой умру и я, Не отмѣню сево я слова. Скупой! Веревка тутъ готова; Пожалуй лишнева не пой;
Однако онъ и самъ не много норовился, И удавился,
Доволенъ только тѣмъ ко смерти приступилъ, Что онъ веревки не купилъ.
Примѣчанія
↑А. П. Сумароковъ. Полное собраніе всѣхъ сочиненій в стихахъ и прозѣ, ч. VII. — М., 1781. — С. 14—15.