Египет… Жгучая полдневная пора.
Расплавленным свинцом темнеют воды Нила
В сиянии лучей полдневного светила; Над всем царит неумолимый Фра. 5 И сфинксы, посреди безмолвья и простора
Храня обычный свой невозмутимый вид,
Не сводят странного, загадочного взора С вершин высоких пирамид.
Лишь тёмной точкою в лазури раскалённой 10 Чернеют коршуны. В пустыне, истомлённой От зноя жгучего — безлюдье, тишина…
И обессилена под лаской неба знойной,
Природа кажется торжественно спокойной, В глубокий сон погружена.
2
Блестящая луна взошла над гладью Нила,
Над городом царей усопших и цариц,
И словно силою волшебной воскресила
Тех, кто покоится в безмолвии гробниц. 5 На миг разорвалась минувшего завеса,
Жрецы и воины, и свита и народ,
Как будто бы во дни великого Рамзеса —
Бесшумною толпой всё двинулось вперёд.
Под сводом пирамид раскрылись саркофаги; 10 При звуках систрума[1] несут жрецы и маги Ковчег Аммона-Ра.
И сфинксы на своём гранитном пьедестале
В сиянии луны как будто оживали Недолгой жизнью до утра…
3
С минутой каждою растёт толпа видений.
Безмолвные уста, надменно строгий взор…
Воскресшие вожди десятков поколений
И боги во главе: Фра, Озирис, Гатор. 5 На многих царские сияют диадемы
И бледных призраков бескровные черты
Венчают лотоса прозрачные цветы.
Так движутся они торжественны и немы
Под сводом сумрачным гигантских колоннад, 10 Где сфинксов и богов темнеет длинный ряд
И некогда жрецы внимали их глаголу…
И тихо, в трепетном сиянии луны,
Причудливо в лучах её удлинены —
Их тени стелются по мраморному полу…
См. также одноимённые страницы.
