— Что вы путаете, — сурово перебилъ пассажиръ. Развҍ можно вамъ, духовному лицу, быть на балу?
— Ну, какой это балъ! Маленькая домашняя вечеринка. Она мнҍ говоритъ: «Джузеппе, я несчастна! Я хотҍла бы передъ вами причаститься».
— Исповҍдаться! — поправилъ незнакомецъ.
— Ну, исповҍдаться. Хорошо, говорю я. Пріҍзжайте. А она пріҍхала и говоритъ: «Джузеппе, извините меня, но я васъ люблю».
— Ужасно глупый романъ! — безцеремонно заявилъ незнакомецъ. — Ваши сосҍди выслушали его безъ всякаго интереса. Если у папы всҍ такіе кардиналы, я ему не завидую!
ІV.
Онъ благосклонно взглянулъ на Четверорукова и вҍжливо сказалъ:
— Я не понимаю, какъ вы можете оставлять вашу жену скучающей, когда у васъ есть такой прекрасный даръ...
Четвероруковъ поблҍднҍлъ и робко спросилъ:
— Ка...кой ддаръ?
— Господи! Да пҍніе же! Вҍдь вы хитрецъ! Думаете, если около васъ виситъ форменная фуражка, такъ ужъ никто и не догадается, что вы знаменитый баритонъ, пожинавшій такіе лавры въ столицахъ?..
— Вы ошиблись, — насильственно улыбнулся Четвероруковъ. — Я чиновникъ Четвероруковъ, а это моя жена Симочка...
— Кардиналъ! — воскликнулъ незнакомецъ, переведя дуло револьвера на чиновника. — Какъ ты думаешь, кто онъ: чиновникъ или знаменитый баритонъ?
Сандомірскій злорадно взглянулъ на Четверорукова и, пожавъ плечами, сказалъ:
— Навҍрное, баритонъ!
— Видите! Устами кардиналовъ глаголетъ истина. Спойте что-нибудь, маэстро! Я васъ умоляю.
— Что вы путаете, — сурово перебил пассажир. Разве можно вам, духовному лицу, быть на балу?
— Ну, какой это бал! Маленькая домашняя вечеринка. Она мне говорит: «Джузеппе, я несчастна! Я хотела бы перед вами причаститься».
— Исповедаться! — поправил незнакомец.
— Ну, исповедаться. Хорошо, говорю я. Приезжайте. А она приехала и говорит: «Джузеппе, извините меня, но я вас люблю».
— Ужасно глупый роман! — бесцеремонно заявил незнакомец. — Ваши соседи выслушали его без всякого интереса. Если у папы все такие кардиналы, я ему не завидую!
ІV.
Он благосклонно взглянул на Четверорукова и вежливо сказал:
— Я не понимаю, как вы можете оставлять вашу жену скучающей, когда у вас есть такой прекрасный дар...
Четвероруков побледнел и робко спросил:
— Ка...кой ддар?
— Господи! Да пение же! Ведь вы хитрец! Думаете, если около вас висит форменная фуражка, так уж никто и не догадается, что вы знаменитый баритон, пожинавший тикие лавры в столицах?..
— Вы ошиблись, — насильственно улыбнулся Четвероруков. — Я чиновник Четвероруков, а это моя жена Симочка...
— Кардинал! — воскликнул незнакомец, переведя дуло револьвера на чиновника. — Как ты думаешь, кто он: чиновник или знаменитый баритон?
Сандомирский злорадно взглянул на Четверорукова и, пожав плечами, сказал:
— Наверное, баритон!
— Видите! Устами кардиналов глаголет истина. Спойте что-нибудь, маэстро! Я вас умоляю.
