Милостивый пане, пане и добродѣю нашъ, пане гетмане его царского величества Запорожскій.
Скоро есми осмотрѣвъ въ славныхъ отъ вашей милости и листы прочетши при всей радѣ, атаманы и чернь, скоро тѣмъ временемъ и отпускаемъ ихъ до вашей панской милости, при которыхъ скоро и своихъ высылаемъ до вашей милости, и объявляемъ вашей панской милости о всемъ, какъ есми писали въ первомъ писмѣ нашемъ, что не отрекаемся хрнстіянства, анѣ тежъ всякіе бунты всчинаемъ, но тѣ всѣ перебравшися увязаны или половина, въ которыхъ нѣтъ ни самонала, ни борошня и одежи не спрашивай, но больши съ повѣту Миргородцкого; а мы сверстные козаки зимочаки, которые имѣемъ женъ и дѣтен и маетности въ городѣхъ, не помышляемъ на всякою своюволю, чтобъ имѣли противу насъ, народу христіянского, кровь проливать; а тѣхъ въ роспись напишемъ, которые самъ на то приводилъ, и мы ихъ рады не послушали, онѣ, пошедши до города, и такъ вмещутъ ересь промежъ васъ и насъ, а мы до того всякого умыслу не имѣемъ, толко на указъ вашей панской милости чинимъ, что намъ поволишъ, мы повинны то чинить: либо отъ Татаръ боронитца, либо противъ Ляховъ итти; но милостивый пане гетмане, либо есмя и мысли той не имѣли, чтобъ мы шли на городы, то съ охотою бъ мы и противъ непріятеля итти, то есть Ляхомъ; подлинно горшая бы смута еще была и неразумные бы такъ разумѣли, чтобъ мы шли на городы грабить и шарпать и кровь проливать, а все такіе, какъ вышеписаные, но мы не противяся волѣ и указу вашей панской милости, велми приказъ вашей милости, нашего милостивого пана, то будемъ чинить, что и ваши послы вашей милости о всемъ скажутъ, какіе тутъ въ насъ замыслы есть. И то вашей милости объявивъ, сами себе въ ласку вашей милости отдаемся вашей панской милости. Данъ изъ Запорожья съ Коша съ Козулины, лѣта 1657-го, ноября въ 14 день.
Вашей панской милости нижайшіе подношки: Яковъ Барабашъ, атаманъ кошевый, со всѣми атаманы и чернью, обрѣтающеюся въ Запорожьѣ. Пашко Савинъ, Марко Корсунецъ, судьи войсковые.
Переводь, сдѣланный въ Посольскомъ Приказѣ.
42. — 1657, ноября 16. Отписка Полоцкаго воеводы князя Данила Великого-Гагина о затрудненіи письменныхъ сношеншій отъ чумы.
Государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, холопи твои Данилко Великого-Гагинъ съ товарыщи челомъ бьютъ. Ноября, государь, въ 16 день пріѣхалъ къ Полоцку на заставу трубникъ Аврамъ Рыбушкинъ, а сказалъ: писалъ де къ тебѣ, великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, изъ царевичева Дмитріева города воевода Оѳонасей Нащокинъ и послалъ гетмана Гасевского листъ, да шесть отписокъ въ розные Приказы, да смѣтной списокъ 165-го году; а ѣхалъ де онъ, Аврамъ, изъ царевичева Дмитріева города Акурлянскою стороною, а въ Борисоглѣбскомъ де и на Друѣ въ Сопѣгинѣ слободѣ, сказывалъ ему, — моровое повѣтріе; а по твоему великого государя указу и по грамотѣ изъ Новые Чети, будетъ изъ Курлянскіе земли, изъ иныхъ тамошни хъ мѣстъ, на которые ратные и всякихъ чиновъ люди учнутъ мимо Полоцкіе заставы и сторожи прокрадыватца проселочными стешки, а заставные люди поипоиютъ (поймаютъ?), и тѣхъ людей велѣно вѣшать; а будетъ, государь, изъ которыхъ тамошнихъ городовъ и мѣстъ воеводы и приказные люди учнутъ посылать гонцовъ съ отписки и со всякими дѣлы, и тѣ, государь, отписки и всякіе дѣла велѣно пріимать за заставами из-
