началъ мять его между пальцами, и вышла статуя Язона, добывшаго золотое руно.
Другой мальчуганъ сейчасъ же побѣжалъ на лугъ, поросшій чудными, пестрыми цвѣтами, набралъ тамъ цѣлую горсть цвѣтовъ, крѣпко стиснулъ ихъ въ рученкѣ, и цвѣточные соки брызнули ему прямо въ глаза, омочили его золотое кольцо… Въ мозгу мальчика что-то зашевелилось, въ рукахъ тоже, и, нѣсколько лѣтъ спустя, въ большомъ городѣ заговорили о новомъ великомъ живописцѣ.
Третій мальчуганъ такъ крѣпко стиснулъ свое кольцо зубами, что оно издало звукъ, отголосокъ того, что таилось въ сердцѣ мальчугана, и съ тѣхъ поръ чувства и думы его стали выливаться въ звукахъ, подниматься къ небу, какъ поющіе лебеди, погружаться въ бездны мысли, какъ лебеди погружаются въ глубокія озера. Мальчикъ сталъ композиторомъ; каждая страна можетъ считать его своимъ.
Четвертый же мальчикъ былъ заморышъ, и на языкѣ у него, какъ говорили, сидѣлъ типунъ; его надо было угощать масломъ съ перцемъ, какъ больныхъ цыплятъ, да хорошими трепками, ну, его и угощали! Я же далъ ему свой солнечный поцѣлуй!—сказалъ солнечный лучъ.—Да не одинъ, а десять! Мальчикъ былъ поэтическою натурой, и его то дарили поцѣлуями, то угощали щелчками, но онъ все-таки владѣлъ кольцомъ счастья, даннымъ ему золотымъ лебедемъ, и мысли его взлетали къ небу золотыми бабочками, а бабочка—символъ безсмертія!
— Длинная исторія!—сказалъ вѣтеръ.
— И скучная!—прибавилъ дождь.—Подуй на меня, я въ себя придти не могу!
И вѣтеръ принялся дуть, а солнечный лучъ продолжалъ:
— Лебедь счастья пролеталъ и надъ глубокимъ заливомъ, гдѣ рыбаки закидывали сѣти. Бѣднѣйшій изъ рыбаковъ собирался жениться и женился.
Лебедь же принесъ ему кусокъ янтаря. Янтарь притягиваетъ, и этотъ кусокъ притянулъ сердца къ дому рыбака. Янтарь—чудеснѣйшее благовонное куреніе, и изъ дома рыбака стало исходить благоуханіе, какъ изъ храма; это было благоуханіе самой природы Божьей! Бѣдная чета наслаждалась семейнымъ счастьемъ, была довольна своею скромною домашнею обстановкой, и вся жизнь ея прошла какъ одинъ солнечный день!
начал мять его между пальцами, и вышла статуя Язона, добывшего золотое руно.
Другой мальчуган сейчас же побежал на луг, поросший чудными, пёстрыми цветами, набрал там целую горсть цветов, крепко стиснул их в ручонке, и цветочные соки брызнули ему прямо в глаза, омочили его золотое кольцо… В мозгу мальчика что-то зашевелилось, в руках тоже, и, несколько лет спустя, в большом городе заговорили о новом великом живописце.
Третий мальчуган так крепко стиснул своё кольцо зубами, что оно издало звук, отголосок того, что таилось в сердце мальчугана, и с тех пор чувства и думы его стали выливаться в звуках, подниматься к небу, как поющие лебеди, погружаться в бездны мысли, как лебеди погружаются в глубокие озёра. Мальчик стал композитором; каждая страна может считать его своим.
Четвёртый же мальчик был заморыш, и на языке у него, как говорили, сидел типун; его надо было угощать маслом с перцем, как больных цыплят, да хорошими трёпками, ну, его и угощали! Я же дал ему свой солнечный поцелуй! — сказал солнечный луч. — Да не один, а десять! Мальчик был поэтическою натурой, и его то дарили поцелуями, то угощали щелчками, но он всё-таки владел кольцом счастья, данным ему золотым лебедем, и мысли его взлетали к небу золотыми бабочками, а бабочка — символ бессмертия!
— Длинная история! — сказал ветер.
— И скучная! — прибавил дождь. — Подуй на меня, я в себя прийти не могу!
И ветер принялся дуть, а солнечный луч продолжал:
— Лебедь счастья пролетал и над глубоким заливом, где рыбаки закидывали сети. Беднейший из рыбаков собирался жениться и женился.
Лебедь же принёс ему кусок янтаря. Янтарь притягивает, и этот кусок притянул сердца к дому рыбака. Янтарь — чудеснейшее благовонное курение, и из дома рыбака стало исходить благоухание, как из храма; это было благоухание самой природы Божьей! Бедная чета наслаждалась семейным счастьем, была довольна своею скромною домашнею обстановкой, и вся жизнь её прошла как один солнечный день!
