ВЛАДѢНІЕ. 515 этого владѣнія, но, несмотря па это, нельзя не признать, что ему и у насъ должны быть присущи слѣдующіе два признака: а) внѣшній матеріальный, заключающійся въ матеріальной связи лица съ вещью, хотя бы связь эта и не проявлялась безпрерывно, а заключалась только въ возможности поставить себя во всякое время въ фактическое отношеніе къ вещи, и б) внутренній или духовный, заключающійся въ сознаніи у владѣльца вещи господства надъ ней и намѣренія распоряжаться ею какъ своей, наличностью какового признака въ особенности и характеризуется самостоятельное юридическое владѣніе на себя и вмѣстѣ съ тѣмъ отличается отъ другихъ такихъ видовъ владѣнія, называемыхъ владѣніемъ естественнымъ, которое заключается только въ простомъ держаніи—Феіепііо чужой вещи и не сопровождается никакими юридическими послѣдствіями (Рус. гр. пр., изд. 2, т. II, стр. 6—11). Указавъ на эти существенные признаки самостоятельнаго юридическаго владѣнія. Мейеръ, однакоже, пе формулируетъ опредѣленія самаго понятія его. каковой пробѣлъ въ его ученіи о владѣніи восиолняютъ другіе наши цивилисты—Побѣдоносцевъ и Шершеневичъ, изъ которыхъ Побѣдоносцевъ опредѣляетъ его, какъ содержаніе предмета въ своей власти съ цѣлью и намѣреніемъ держать его на свое имя, за собой (Курсъ гр. пр., изд., 4, т. I, етр. 149), а Шершеневичъ, какъ фактическое господство лица надъ вещью, соединенное съ намѣреніемъ присвоить ее къ себѣ (Учеб. рус. гр. нр., изд. 2, стр. 182).
Опредѣленія эти хотя высказаны и различными словами, но представляются одинаковыми, такъ какъ указываютъ на тѣ же два необходимые существенные признака этого владѣнія, на необходимость наличности въ немъ которыхъ указываютъ право римское и уложеніе саксонское и указанія па необходимость наличности которыхъ и у пасъ для состава попятія этого владѣнія возможно извлечь, какъ мы видѣли нѣсколько выше, и изъ нашихъ узаконеній, вслѣдствіе чего нельзя не признать совершенно правильными и ихъ указанія на необходимость наличности у насъ для состава понятія этого владѣнія двухъ моментовъ: а) субъективнаго, заключающагося въ томъ, что лицо, господствуя надъ вещыо, даже безъ всякаго законнаго основанія на это, желаетъ имѣть ее для себя и пользоваться и распоряжаться ею, какъ собственною, и б) объективнаго, заключающагося въ такомъ фактическомъ отношеніи владѣльца, которое дастъ ему возможность пользоваться ею, какъ собственнику, доказательствомъ чему можетъ служить, между прочимъ, требованіе нашего закона относительно этого владѣпія, чтобы ено было въ видѣ собственности. При отсутствіи во владѣніи перваго изъ этихъ признаковъ, когда владѣлецъ вещи владѣетъ и пользуется ею съ разрѣшенія ея собственника или юридическаго владѣльца и въ то же время признаетъ право на нее этихъ послѣднихъ, владѣніе уже не есть самостоятельное юридическое владѣніе, а простое только держаніе чужой вещи— Феіепііо, каковымъ представляется, по замѣчанію ІПершеневича, обладаніе вещыо на основапіи договоровъ найма имущества, ссуды, поклажи и проч., а по мнѣнію Побѣдоносцева, также тѣ права отдѣльнаго владѣнія и пользованія чужимъ имуществомъ, о которыхъ говорится въ правилѣ 514 ст., вслѣдствіе того, что и владѣніе на основаніи этихъ правъ представляется владѣніемъ зависимымъ и производнымъ, какъ основанное на правѣ другого лица на имущество—его собственника, остающагося въ своемъ правѣ на него столь же неприкосновеннымъ, какъ и до предоставленія этого владѣнія другому лицу. ГІо мнѣнію Васьковскаго, напротивъ, въ виду того обстоятельства, что наше законодательство не опредѣляетъ понятія владѣнія и не проводитъ различія между владѣніемъ и держаніемъ, слѣдуетъ понимать термипъ владѣніе въ его обыденномъ значеніи фактическаго господства липа надъ пещью, подтвержденіемъ чему можетъ служить еще то обстоятельство, что 33*
