ничий аппарат на местах (губернаторы, командующие войсками, исправники), посредством которого самодержавие пыталось осуществлять необычно сложные Задачи регулирования с. — х. рынка, вносили лишь путаницу и создавали беспрерывную чехарду противоречивых распоряжений и указов. С другой стороны, постоянно всплывавшие проекты госуд. хлебной монополии встречали бешеное сопротивление торговой буржуазий, для к-рой спекуляция на продовольственной разрухе служила источником огромных барышей. Итоги царского регулирования — полный развал рынка, залежи продовольствия в отдаленных, производящих районах, натурализация и замыкание крестьянского хозяйства и голод в городах и в рабочих центрах. В этом стихийном продовольственном кризисе начатки карточной системы и попытки организованного ограничения потребления (мясопустные дни, сокращение отпуска продуктов в одни руки и т. п.) лишь подчеркивали всю беспомощность и бестолковость чиновничьих мероприятий.
В период В. х. западные государства переходили к урезке потребления по мере падения с. — х. производства и ухудшения условий привоза продовольствия извне. Переход к значительному сокращению потребления и к карточной системе позднее других стран был произведен в Англии. Вплоть до критического 1917 государству удавалось здесь посредством организованного ввоза покрывать без больших урезок потребление населения. Принудительная карточная система распределения сахара, мяса и хлеба была введена лишь во второй половине 1917.
В остальных продуктах государство ограничилось контролем над розничной торговлей и массовыми закупками за границей.
Зато в Германии система «организованного голода» достигла своего апогея и в значительной мере вытеснила легальную торговлю. Карточки и строго ограниченные рационы были распространены не только на все сколько-нибудь существенные предметы питания, но и на обувь, одежду, мыло, уголь, газ, электрический свет. В целях экономии коммунальные органы широко развили общественное питание в городах и рабочих поселках. Непрерывно сокращавшиеся пайки были разделены на множество групп и категорий. Вся розничная торговля превратилась в технический аппарат министерства продовольствия. Так. обр., карточная система логически завершила вмешательство государства в рыночные отношения.
Процесс вытеснения вольного рынка госуд. аппаратом захватил не только внутреннее распределение, но и внешнюю торговлю воюющих стран. Вмешательство госуд. власти во внешние связи вытекало из самого характера империалистской войны. Хозяйственная блокада известна и в истории прежних войн. Но лишь в эпоху империализма, превратившую отдельные капиталистические страны в части мирового хозяйственного единства, борьба за экономическую изоляцию противника подчиняла себе стратегию вооруженных сил. Внешняя торговля стала важнейшим условием и прямым продолжением операций на фронтах. Общая обстановБ. С. Э. т. XII.ка товарного голода и необычайный рост цен на всем мировом рынке делали экспорт исключительно заманчивым. Государств о вынуждено было ограничить вывоз товаров за границу в интересах военного снабжения.
Пассивность торговых балансов и напряжение валютных резервов также заставляли государство взять под свой контроль вывоз и ввоз. Формы этого контроля в отдельных странах были различны, однако, всем им была обща тенденция к перерастанию в госуд. монополию внешней торговли. Разителен в этом отношении пример Англии, нарушившей столетние традиции либерализма и фритредерства и передавшей в руки госуд. органов (закупочных комиссий мин. продовольствия и военного снабжения) непосредственную оперативную работу по ввозу продовольствия и сырья. В 1918 из общей массы ввоза 35, 7% падает на закупки министерства продовольствия, 34, 3% закуплено министерством снабжения и 14, 2% — военным ведомством. Важнейшие статьи вывоза — уголь и металлы — также находились под наблюдением государственных контролеров. Во второй половине войны госуд. власти всех держав Антанты взяли торговлю в свои руки и создали ряд межсоюзнических комиссий снабжения (Хлебный исполнительный комитет, Совет боевых припасов, Комитет сырья, Совет морских перевозок), которые вырабатывали общую программу обмена и согласовывали требования отдельных стран. Поскольку для Германии организация внешней торговли являлась вопросом прорыва блокады, огосударствление было проведено в наиболее законченном виде. Все операции по импорту продовольствия были сосредоточены в центральном закупочном обществе — огосударствленной организаций. При полной монополии ввоза, вывоз строго контролировался комиссаром внешней торговли. Кроме того, специфические условия войны вызвали своеобразное явление натурализации внешней торговли. Нейтральные страны соглашались на вывоз продовольствия в Германию лишь при условии получения взамен определенных количеств угля и металла. Не деньги, а товары, натуральные блага стали целью обмена. Так называемые компенсационные договоры точно устанавливали количество и ассортимент товаров, обмениваемых между Германией и Швейцарией, Голландией, Скандинавскими странами. Несмотря на недостаток угля и железа в стране, герман. правительство было вынуждено уделять определенную долю для вывоза в порядке компенсации за ввоз.
Естественно, что подобные формы внешнеторговых отношений возможны лишь на основе жесткого планового регулирования и полного исключения частных торг, сделок.
Т. о., эволюция В. х. приводит к захвату всех рыночных отношений госуд. аппаратом и к резкому вытеснению торгового капитала. Тем ожесточеннее развертывается сопротивление системе принудительного хозяйства со стороны, задетых ею групп населения. В области промышленности, включенной в рамки государственно-капиталистического треста, государственный зажим 9
