ленности, работавших на экспорт), опасавшаяся вздорожания сырья и контр-мероприятий со стороны др. государств, притом еще не организованная в синдикаты, а потому неспособная проводить политику бросовых цен, оставалась сторонницей фритредерства. Ее поддерживало крупное купечество, особенно крупные экспортеры Гамбурга и Бремена. В начале 1879 в пользу сохранения прежней таможенной политики единогласно высказался берлинский съезд 50 торговых палат. Но голоса фритредеров были слишком слабы, чтобы заглушить властные требования аграриев и влиятельных промышленных кругов. Уже в февр. 1877 председателю Центрального союза нем. промышленников Кардорфу (он же лидер имперской партии) удалось убедить Бисмарка порвать с фритредерскими традициями. Под влиянием того же Кардорфа не был заключен договор о взаимном наибольшем благоприятствовании с Австрией. В конце 1878 в докладной записке Союзному совету канцлер официально отрекся от Манчестерства, чем привел в восторг «Рейнско — Вестфальский Промышленный Журнал», писавший, что отныне «труд немца не будет больше приноситься в жертву ни бесчестной конкуренции полудиких обитателей степей (русских крестьян), ни преобладанию и хитрой расчетливости англ. капитала». В том же духе высказался «Союз для проведения налоговой и хозяйственной реформы», объединявший 138 с. — х. ферейнов. Союз видел в выступлении «испытанного вождя» «поворотный пункт во внутренней жизни Германии».
Переход Бисмарка в лагерь протекционистов облегчился тем, что повышение таможенных доходов входило в общий план задуманной им в 1876 финансовой реформы.
Исходя из недостаточности «матрикулярных» взносов для покрытия все возраставших затрат на вооружение, Бисмарк предполагал увеличить государственные поступления путем повышения тарифных ставок и акцизов на предметы массового потребления (сахар, кофе, табак, керосин, пиво, водку), а также путем выкупа в казну железных дорог и введения табачной монополии.
Эта реформа имела бы не только экономические, но и весьма важные политические последствия: она не только положила бы конец финансовой зависимости центрального правительства от союзных государств, но и предоставила бы в его распоряжение такие источники доходов, которые, по выражению Меринга, «не могли быть закрыты парламентскими решениями». В апр. 1879 в рейхстаг был внесен правительственный законопроект, предусматривавший повышение пошлин на сырье, полуфабрикаты и зерновые продукты, а также увеличение акциза на табак и пиво. Обе консервативные партии выступили за безусловную поддержку законопроекта, хотя он и не вполне удовлетворял аппетиты аграриев. За тарифную реформу высказался, в лице Виндгорста, также и Центр, который не мог не учитывать настроений своего аграрно-индустриального крыла и который к тому же видел в поддержке нового тарифа средство примирения с правительством. Большинство национал — 44
либералов готово было голосовать за законопроект при условии предоставления известных конституцион. гарантий. Социал-демократы, прогрессисты и меньшинство национал-либералов высказались вообще против законопроекта, как взваливающего бремя новых налогов на плечи масс и в то же время • усиливающего материальные ресурсы правительства, ослабляя его зависимость от рейхстага. Внепарламентская агитация социал-демократии против нового таможенного тарифа была парализована свирепым применением только что принятого закона против социалистов (см. ниже). Но и в рейхстаге Бебелю и его сотоварищам «систематически затыкали рты».
Проведение реформы таможенного тарифа было обеспечено, благодаря образованию в рейхстаге межпартийного «Народно-хозяйственного союза», в который записались 204 депутата [из них 75 консерваторов и свободных консерваторов, 87 членов (т. е. почти 100%) Центра, 27 национал-либералов].
В своем окончательном виде тариф 1879 явился результатом закулисной сделки между представителями крупной синдицированной промышленности и крупного землевладения. Он был принят 12/VII 1879 большинством 217 против 117 голосов. За него голосовали обе консервативные партии, Центр и часть национал-либералов. Тариф 1879 устанавливал пошлину на продукты металлургической и хлоп. — бум. промышленности (см. Германия, Экономический очерк, Б. С. Э., том XV, ст. 587—588) и вводил пошлину на хлеб в размере 10 марок с тонны ржи и пшеницы (в зерне) и 20 марок с тонны муки, В результате реформы таможенный доход, падавший на голову населения, поднялся с 2, 62 мар. в 1878 до 4, 8 мар. в 1880, т. е. почти удвоился. Общая сумма таможенных поступлений возросла с 104 (1877) до 190 (1883) и 333 млн. мар. (1889). С последними остатками системы свободной торговли было покончено в начале 80 — х годов, когда было отменено порто-франко в Гамбурге (1881) и Бремейе (1885) и оба «вольные» города были включены в Таможенный союз, несмотря на упорное сопротивление со стороны купечества этих городов, ожидавшего от присоединения к Таможенному союзу сокращения оборотов своей торговли.
Осуществить задуманную Бисмарком финансовую реформу" удалось лишь отчасти, путем сделки с Центром. Пришлось отказаться от акциза на пиво, к-рый ударил бы по карману пивоваров католической Баварии. Из общей массы таможенных и акцизн. поступлений только 130 млн. мар. должны были отчисляться в имперское казначейство; остальное распределялось между отдельными государствами; размер матрикулярных взносов должен был ежегодно устанавливаться рейхстагом. Т. о., добиться полной независимости империи от членов союза в финансовой области не удалось. Проект передачи ж. д. отдельных государств в ведение имперского правительства (с введением единого ж. — д. тарифа) разбился о сопротивление их правительств и законодательных учреждений (1879). Выкупить ж. д. в казну удалось лишь в Пруссии (1876). С 1880 по
