Этот барьер могли опрокинуть только объединенные силы бедуинских племен, к-рые, как говорит Коран, «не уверовали», но «приняли» И. Не религиозный фанатизм приводил в движение бедуинские племена, а стремление выйти из кризиса путем захвата новых территорий.
В результате арабских завоеваний в 7 и 8 вв. образовалось обширное государство — халифат (см.), в к-ром И. постепенно стал господствующей религией. Первое столетие существования халифата было периодом завоевания и административно-хозяйственного освоения новых территорий в Зап. Азии, Северной Африке и Юж.
Европе. При династии Омейядов (661—750) населению завоеванных областей предоставлялось полное самоуправление и безусловная свобода вероисповедания при условии уплаты подушной и поземельной податей в мусульманскую казну. Эти подати наряду с торговыми пошлинами и военной добычей составляли основную финансовую базу халифата. Поэтому правительство халифов не поощряло массового перехода населения завоеванных стран в И., т. к. это уменьшало налоговые поступления, поскольку принявшие И. освобождались от уплаты податей. Впоследствии (ок. 700) в виду массового перехода в И. покоренных арабами народов был издан закон, в силу к-рого вновь принявшие И. не освобождались от уплаты податей.
До 8 в. в завоеванных областях действовал прежний административный аппарат с туземным персоналом, делопроизводство попрежнему велось на местных языках, были сохранены византийская и персидская денежные системы.
Только военное командование было всецело в руках арабов, вооруженные отряды к-рых, не смешиваясь с туземным населением, жили в особых кварталах завоеванных городов или стояли военными лагерями, из к-рых впоследствии возникли города; многие важные должности в правительстве и при дворе омейядских халифов были заняты христианами, к-рые играли руководящую роль в центральном административно-финансовом управлении халифата.
Купечество завоеванных арабами горбдов, безразлично или даже враждебно относившееся к И., использовало все свое влияние для упрочения власти омейядских халифов, в тесном союзе с которыми оно продолжало эксплоатировать туземные трудящиеся массы. При таком положении вполне понятна самая широкая веротерпимость арабских завоевателей по отношению к покоренному населению. В то же время среди этого населения было широко распространено убеждение, что И. не является особой религией, а представляет только одну из вновь возникших христианских сект.
Сообщения о враждебном отношении омейядских халифов к И. в большинстве случаев являются вымыслом арабских историков, писавших при последующей династии Аббасидов, являвшихся противниками Омейядов. Наоборот, сохранились сведения об использовании нек-рыми омейядскими халифами И. в качестве средства воздействия на массы. Так напр., Муавия (661—680) старался создать себе среди своих подданных репутацию верующего мусульманина, для чего он руководил пятничной молитвой в мечети и ежедневно читал Коран.
Омар II (717—720) прослыл «святым халифом», пытаясь управлять халифатом в строгом соответствии с предписаниями религии. Имеются также сведения, что знаменитый правитель Ирака Хаджжадж, не довольствуясь канони 378
зированной при халифе Османе (644—656) редакцией Корана, внес в него нек-рые сокращения и изменения, а это служит доказательством, что уже на рубеже 7 и 8 вв. эта «священная книга» имела большое значение в государственной практике. Однако И. при Омейядах, в период завоеваний и образования халифата, не был еще господствующей религией, а только одной из религий, причем в смысле своего догматического оформления и церковной организации не мог еще конкурировать с христианством и парсизмом.
Поскольку при Омейядах И. еще не был господствующей идеологией, формой государственной власти провозглашалась не теократия, а деспотия; при халифе Хишаме (724—743) окончательно выработалась официальная теория, согласно к-рой идеалом государственного устройства и верховной власти считалась персидская монархия Сассанидов. Против деспотической власти омейядских халифов упорную и ожесточенную борьбу вели хариджиты (см.), являвшиеся первой и наиболее демократической политической партией в халифате. Под знаменем этих повстанцев, поднимавших непрерывные восстания в Ираке и Персии, объединялись по преимуществу низшие слои арабских племен и трудовое крестьянство покоренных народов. Основным пунктом их политической программы было требование выборности халифа, причем на эту должность мог быть избран любой «благочестивый мусульманин» независймо от его национальности и социального положения. Для обоснования своих политических требований хариджиты стали черпать аргументы из Корана и раннего мусульманского предания и в дальнейшем превратились в религиозную секту. Но Омейяды для борьбы с этими носителями демократического пуританизма обращались не к Корану, а к оружию, высылая против них карательные отряды, к-рые однако не могли подавить хариджитского движения, опиравшегося на массы трудящегося крестьянства и городской бедноты.
Другая секта, превратившаяся впоследствии в почти самостоятельную религию, только формально связанную с И., — шииты (см.), — возникла в середине 7 в. тоже как политическая партия, в своей борьбе против правившей династии использовавшая недовольство покоренного населения. Шииты защищали принцип наследственности власти халифов, но считали, что эта власть должна принадлежать потомкам Али, в жилах к-рых якобы текла кровь пророка Мухаммеда. Наряду с представителями этих двух партий-сект, выступавших с оружием в руках, против Омейядов, последние встречали самую упорную оппозицию со стороны мекканских и. мединских мусульман. Последние считали себя «защитниками И.» и в союзе с шиитами восстали против Омейядов, провозгласив собственного халифа И. бн — Зубейра. Омейядские карательные экспедиции (683 и 692) сравнительно легко сломили вооруженное сопротивление «хранителей И.», засевших в «святых городах». Во время второй экспедиции Мекка была осаждена халифскими войсками, к-рые, обстреливая ее камнями из метательных машин, частично разрушили главное мусульманское святилище — Каабу. Мекканские и особенно мединские противники Омейядов, состоявшие из последователей и учеников «сподвижников пророка» и считавшие себя представителями мусульманского правоверия,.
