зорах гражданскую войну САСШ, Ч. так же, как Маркс и Энгельс, обвинял северян в том, что они ведут борьбу нерешительно, критиковал их половинчатость, осуждал всякие компромиссы с их стороны, считал Линкольна самым умеренным представителем республиканской партии, готовым на любую уступку. Он высказывал даже опасения, как бы южане не сдались слишком скоро, так как в этом случае северяне пошли бы на уступки, и в результате оказался бы гнилой компромисс. Сацым радикальным средством против плантатороврабовладельцев Ч. считал восстание негров в южных штатах, причем его не пугали и не отталкивали те расправы, которые учинили бы восставшие негры над своими белыми господами. Наконец из опыта европейских революций и цационально-освободительных и гражданских войн Ч. вынес убеждение в необходимости для революционеров технической подготовки к вооруженному восстанию, обучения масс умению владеть оружием и военному делу вообще. Весь этот политический опыт Ч. переносил на современную ему Россию.
Главным злом, главной реакционной силой тогдашней России, мешавшей ее прогрессу, силой, к-рую надо было сокрушить в первую очередь, считал Ч. царское самодержавие и помещичье дворянство. Этой задаче в основном была посвящена вся историческая и литературно-публицистическая деятельность Ч., равно как и его непосредственная революционнонелегальная работа. Одним из средств, которые облегчали бы свержение самодержавия, Ч. считал военное поражение России, являясь таким образом подлинным родоначальником революционного пораженчества. Еще в студенческие годы он мечтал о войне Франции и Германии против России, желал поражения русских в войне против Венгрии, «и для этого готов был бы самим собою пожертвовать».
Позднее, уже на каторге он высказывал ту мысль, что если (бы поражение России, в Крымской войне было более основательным, более катастрофическим, если бы союзники «взяли Кронштадт, Петербург и Москву, ну тогда, пожалуй, у нас были бы произведены реформы, о которых стоило бы поговорить». И в своих политических идеалах, и в своей программе, и в своей политической тактике Ч. был сторонником полного народовластия и полной, решительной, беспощадной народной революции.
Это помогло ему с необычайной ясностью и четкостью формулировать основные взаимоотношения классов в ходе т. н. «крестьянской реформы». В своих статьях по крестьянскому вопросу, в не пропущенных цензурой и напечатанных впоследствии за границей «Письмах без адреса», метивших в Александра II, а также в написанном на каторге автобиографическом романе «Пролог» Ч. проводит ту мысль, что произведенная «сверху», при одобрении и содействиии либералов, отмена крепостного права в сущности не улучшила, а даже ухудшила положение крестьянских масс. Он думал даже, что для дальнейшего революционного развития России было бы пожалуй лучше, если бы крестьян освободили совсем без земли, чем с землею, за к-рую им пришлось платить тяжелый выкуп. Поэтому, как отмцтил Ленин, «„Крестьянскую реформу44 61 — го года, которую либералы сначала подкрашивали, а потом даже прославляли, он назвал мерзостью, ибо он ясно видел ее крепостнический характер, ясновидел, что крестьян обдирают гг. либеральные освободители, как липку. Либералов 60 — х годов Чернышевский назвал,, болтуна ми, хвастунами и дурачьем", ибо он ясно видел их боязнь перед революцией, их бесхарактерность и холопство перед власть имущими» (Ленин, Соч., т. XV, стр. 144. Подчеркнуто Лениным). Резко критически относился Ч. и к Герцену за его склонность к либерализму, несмотря на то, что «... при всех колебаниях Герцена между демократизмом и либерализмом, демократ все же брал в нем верх» (там же, стр. 467).
Вообще борьба с либералами, русскими и европейскими, к-рые, по мнению Ч., мешали подлинной борьбе с самодержавием и деспотизмом, занимала одно из центральных мест в исторических и политических взглядах Ч.
За это либералы остро его ненавидели.
Все свои надежды Ч. возлагал на крестьянскую массу и на разночинную интеллигенцию, к-рая должна была сыграть роль агитатора и организатора в будущем крестьянском восстании. Еще студентом он мечтал о таком «народном правлении», где бы власть перешла в руки «самого низшего и многочисленнейшего класса», т. е. земледельцев, поденщиков и рабочих. Правда, позднее вера в близость крестьянской революции значительно ослабела у Ч., но в 1861 в связи с массовыми крестьянскими «бунтами», вызванными разочарованием в «реформе» 19 февраля, Ч. считал вполне возможным близость всеобщего крестьянского восстания, и он написал не увидевшую света прокламацию «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», в которой высказал свои взгляды на желательный государственный строй, на разрешение крестьянского вопроса и на подготовку восстания.
Это воззвание является замечательным образцом прокламационной литературы. Характеризуя ту «волю», какую царь дал народу, и приходя к выводу, что «по царскому-то манифесту, да по указам дело поведено...» так, что помещики взяли крестьян еще в худшую кабалу, Ч. прибавляет: «А не знал царь, что ли, какое дело он делает? Да сами вы посудите, мудрено ли это разобрать? Значит, знал... Оболгал он вас, обольстил он вас... Сам-то он кто такой, коли не тот же помещик?.. Вы у помещиков крепостные, а помещики у царя слуги, он над ними помещик... Ну, царь и держит барскую сторону». Настоящая народная «воля» должна состоять в том, «’чтобы народ всему голова был, а всякое начальство миру покорствовало...» и чтобы «бесчинствовать над мужиком никто не смел...», чтобы «подушного оклада не было, и чтобы рекрутчины не было»(Ч., Избранные сочинения, т. I, М. — Л., 1928, стр. 147 и 149). Эта программа не свободна от известных элементов «демагогии», что, быть может, объясняется тем, что воззвание Ч. попало к нам в переписанном и отредактированном другими виде. Но суть его не столько в программе, сколько в самом призыве к всеобщему вооруженному восстанию и в тех советах о его подготовке, которые дает Ч. и которые совпадают с его замечаниями о сицилийском восстании. Ч. советует крестьянам привлекать солдат на свою сторону и учиться у них военному делу. Здесь Ч. несомненно имел в виду использовать тот факт, что вожаками ряда крестьянских «бунтов» конца 50 — х и начала 60 — х гг. являлись отставные солдаты или солдаты-отпускники. Советовал также Ч. учить-
