научной, марксистски не выдержанной. Это особое единство экономики и экономической политики при активной роли последней проходит красной нитью также через историю советского хозяйства, советские отраслевые экономические науки и экономическую географию советского хозяйства. История развития советского хозяйства соединяется с историей развития экономической политики партии и превращается в историю построения социалистического общества в процессе обостренной классовой борьбы через укрепление диктатуры пролетариата (см.) и подавление ожесточенного сопротивления враждебных пролетариату классов.
В специальных («отраслевых») Э. н. происходит такой же переворот, как и в политической экономии и истории хозяйственного' развития.
Меняются прежде всего качественно объекты этих наук. Старый характер отраслей народного хозяйства ломается, буржуазные отношения в каждой отрасли сменяются господством новых социалистических отношений, взаимное отношение отдельных отраслей между собою и ко всему экономическому целому коренным образом изменяется. Самые «отрасли» оказываются чем-то новым; так например, социалистическая госпромышленность означает не только иную природу отношений людей в промышленном производстве, не только уничтожает категории промышленного капитала, но и находится в других отношениях к с. х-ву, являясь ведущим началом его социалистической индустриализации. Такое же превращение испытывает далее с. х-во (напр. новое отношение мелкого товарного и крупного колхозного и совхозного хозяйства, новое отношение с. х-ва к сфере обращения и т. д.). То же происходит далее с торговлей, транспортом, кредитом, финансами. Во всех этих сферах прокладывает себе дорогу новое отношение экономики и политики, требуя модификации самого научного исследования.
Экономическая география становится наукой в плановом размещении йроизводства в данных географических условиях, в соответствий с характером социалистической экономики, о планомерном, наиболее полном использовании диктатурой пролетариата всех естественных производительных сил для полного подчинения сил природы человеку. Экономическая география переходного 'периода есть также наука о переходе отсталых окраин и национальных районов на стадию социалистической индустриализации, о смягчении, а затем и преодолении противоположности между городом и деревней.
Став хозяином страны, руководя всем народным хозяйством, пролетариат оказывается впервые практически заинтересованным в познании особенносте*й всех сфер и отраслей х-ва для наиболее быстрой иправильной социалистической перестройки этих отраслей. Все специальные («отраслевые») науки (экономика промышленности, труда, транспорта, сельского хозяйства и т. д.) развиваются при диктатуре пролетариата быстрым темпом. Марксистско-ленинская теория, овладевая законами соответствующих сфер экономики, далеко продвинулась вперед, расчищая себе новые пути непримиримой критикой всех буржуазных теорий, господствовавших здесь ранее.Идеологическая борьба пролетариата в период его диктатуры в области Э. и. Развитие
марксистско-ленинской науки в переходный период не могло проходить иначе, как в ожесточенной борьбе на теоретическом фронте со всеми буржуазными и мелкобуржуазными влияниями и предрассудками. Эта теоретическая борьба была не чем иным, как проявлением на теоретическом фронте общего обострения классовой борьбы в период диктатуры пролетариата.
Буржуазные экономисты, меньшевики и эсеры (Юровский, Кондратьев Чаянов, Базаров, Громан и др.) в своих произведениях всячески пытались перенести законы Капитализма на экономику советского хозяйства. Идеалистическая система взглядов, которой подменял марксизм меньшевик Рубин (см.), не только поддерживала отрицание Э. н. за историческими границами капиталистического способа производства, но и отвлекала своими талмудизиро^ ванными абстракциями, своей насквозь гнилой кантиантско-идеалистической методологией советских экономистов от развития марксистсколенинской политической экономии, от реальных проблем социалистического строительства.
Буржуазные экономисты всячески старались при этом создать «свои» курсы по экономике нашей промышленности, с. х-ва, кредита и т. д.
Они пытались утверждать господство закона стоимости, рыночных отношений и рыночного равновесия над развитием советского хозяйства, защищали теорию устойчивости мелкого крестьянского хозяйства, подменяли Марксову теорию воспроизводства (в ее применении к переходному периоду) знаменитой «теорией равновесия» (см. Равновесия теория). Не чем иным, как формой влияния этой буржуазной идеологии явилось в свое время и распространение богдановщины. Богданов и его последователи выставили своим тесгретическим знаменем подчинение советского хозяйства общим универсальным надисторическим законам. Во гла^ве этих «универсальных законов» ставится закон стоимости (логически и исторически неразрывно связанный лишь с товарным хозяйством). В связи с богдановской механистической теорией «энергетического баланса» между обществом и средой, этот специфически исторический закон извращается богдановцами в общий надисторический закон «физиологических затрат энергии», «закон трудовых затрат» и т. п. Богдановский механицизм в своеобразной смеси с гильфердинговским «социологизмом» нашел известное выражение в механистических взглядах Бухарина/ жестоко раскритикованных Лениным (см. Ленинский с б., XI, Замечания Ленина на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода»). Н. И. Бухарин отстаивал власть надисторического «закона трудовых затрат» над советской экономикой. Обосновывая правооппортунистическую линию, он трактовал план как предвидение — того, что при господстве закона стоимости складывалось бы стихийно; утверждал, будто законы советского хозяйства по содержанию те же, что и в капиталистическом обществе и лишь освобождаются от «фетишистической оболочки». В то же время Бухарин отрицает возможность «теоретических» Э. н. для социалистического хозяйства и включает экономическую политику в экономический базис диктатуры пролетариата, отождествляя’т. о. экономику и экономическую политику.
Другим, противоположным по направлению, изданием богдановского механицизма является
