А каму нясуць гэту крыуду усю,
А куды нясуць на паказ сваю?
— На светъ цэлы.
А хто гэтай йих, не адзин мильйон,
Крыуду несць научыу, разбудзиу йих сон?
— Беда, гора.
А чагож, чаго захацелась йим,
Пагарджанным век, йим сляпым, глухим?
— Людьзми звацца.
Сборникъ „Песьни-жальбы" Якуба Коласа самымъ своимъ названіемъ опредѣляетъ господствующій тонъ его стихотвореній. Но содержание ихъ сложнѣе, чѣмъ у Янки Купалы. Здѣсь преобладаютъ картины природы, иногда такія изящныя и поэтическія, что невольно останавливаешься надъ ними. Въ Якубѣ Коласѣ чувствуется дѣйствительный поэтъ, умѣющій находить свои слова для давно описанныхъ образовъ. Этихъ картинъ, взятыхъ изъ родной земледѣльческой природы, такъ много въ сборникѣ, и такъ онѣ своеобразно прочувствованы поэтомъ, что по нимъ можно было бы просто составить альбомъ крестьянской, сѣрой, не польской и не великорусской, а совсѣмъ особенной "сермяжной" Бѣлоруссіи.
"Ціха калосься, схіліушы галовы,
Шэучуць у межах палёу;
Толькіж ня слухае неба іх мовы
Жальбы ржаных калосоу.
Сіняе небо усё сонцам заліто;
Полудзень, вар, цішына"....
Тихо колосья, склонивши головки,
Шепчуть на межахъ полей;
Только не слушаетъ небо ихъ жалобь,
Ржаныхъ колосьевь рычей.
Синее небо все солнцемъ залито,
Полдень, жара, тишина...
А вотъ о колосѣ, выросшемъ случайно среди травы. "На соломкѣ тонкой средь травы глухой, спѣетъ, доспѣваетъ колосъ сиротой. Можетъ, пташка Божья бросила зерно, или залетѣло съ бурею оно, или конь изъ торбы какъ-то уронилъ на чужую пашню зерно посадилъ". Приходитъ весна. "И зима, какъ дымъ, пропала, зеленѣетъ лугъ, поля, и очнулась, какъ отъ боли, наша родная земля". Картины природы сплетаются съ длинными, однообразными, обычными въ бѣлорусской поэзіи картинами крестьянской доли. "Пока жить ты соберешься, умирать уже пора". „Рѣдкое жниво, травы половина, колосъ не гнется зерномъ до земля". „Наше поле дрянно родитъ, бѣдно здѣсь живетъ народъ, и въ грязи онъ, бѣдный, ходитъ, а трудится —
