Вадзицы хоць каплю, Ды такой вадзицы, Ды съ такой крыницы, што якъ хто напьëцца Дыкъ вольнымъ стаëцца!"
Однако „капля свободной воды", которую сорокъ лѣтъ искалъ Бурачокъ, упала не на безплодную почву. Ростки свободы повсюду стали подниматься на бѣлорусской нивѣ, и къ 1905-му году мы видимъ уже довольно сильное движеніе, благодаря которому образовался издательский кружокъ и появилась первая бѣлорусская газета. Правда, издатели были вынуждены работать не только безкорыстно, но и самоотверженно; правда, немало попытокъ разбилось объ административныя кары и преграды. Но подавить самое движеніе не удалось даже нынѣшней "твердой" власти. Кажется, она поняла, что загнать его внутрь народа, сдѣлать легальное и невинное "преступнымъ" — было бы ужъ слишкомъ неблагоразумно. Конечно, будь это гдѣ-нибудь въ коренной Россіи, передъ такими пустяками не остановились бы; но вѣдь въ Бѣлоруссіи имѣется "недержавная" народность, поляки. Слишкомъ прижать бѣлорусское національное движеніе значило содѣйствовать его полонизаціи, и бѣлорусской интеллигенции позволяютъ, хотя и со всяческими препонами, дѣлать свою большую культурную работу, насаждать въ народѣ грамотность, распространять интересъ къ родному языку. Вотъ уже пятый годъ выходитъ еженедѣльная газета "Наша Ніва", единственный органъ, черезъ который въ глушь Бѣлоруссіи проникаетъ свѣтъ современной культуры. "Наша Ніва" сообщаетъ о работѣ Государственной Думы, о томъ, что дѣлается на Западѣ; она печатаетъ разсказы и стихи, выпускаетъ въ видѣ приложенія исторію Бѣлоруссіи, сборники стиховъ и т. д. За первые три года своего существованія "Наша Ніва" помѣстила 960 корреспонденцій изъ 489 деревень, напечатала 246 стихотвореній 61-го поэта и 91 разсказъ 36 различныхъ авторовъ. Можно сказать, что бѣлорусская газета дошла до самыхъ низовъ и вызвала съ ихъ стороны живой откликъ. "Наша Ніва" растетъ и развивается, хотя матеріально все еще жестоко бѣдствуетъ.
Просматривая этотъ журналъ съ первыхъ дней его существованія, я невольно обратилъ внимание на несомнѣнную талантливость нѣкоторыхъ стихотвореній, помѣщенныхъ въ немъ. Отъ этой бѣлорусской поэзіи вѣяло такой непосредственностью живой любви къ родному краю, которая захватывала и читателя. Разумѣется, эта поэзія не сложна. Ей еще чужда утонченность настроеній міровыхъ литературъ. Мотивы ея просты и однообразны, какъ однообразно бѣлорусское Полѣсье; они грустны, какъ эта бѣдная, заброшенная страна, отрѣзанная въ иныхъ мѣстахъ на цѣлые мѣсяцы отъ общенія съ внѣшнимъ міромъ. И вмѣстѣ съ тѣмъ потребность человѣческаго духа, сознавшаго свою индивидуальность, завоевать право свободнаго ея развития обнаружи-
