путешественников, заслуживают упоминания имена: Кларка (E. D. Clarke, Travels in various countries of Europa, Asia and Africa, 2 тт., Кэмбридж), Рёльи (Reuilly, Voyage en Crimée, Пар. 1806) и, в особенности, Дюбуа де Монперё (Dubois de Montpereux, Voyage autour du Caucase, 6 тт., с атласом, Пар. 1839—43). Из русских, Иван Потоцкий об‘ездил, в конце XVIII и в начале XIX в., юг России, Крым и Кавказ с историческими и археологическими целями. Большой археологический материал собрали во время своей поездки по югу России, в конце XVIII в., академики Паллас (P. S. Pallas, Bemerkungen auf einer Reise in die südlichen Statthalterschaften des russischen Reiches in den Jahren 1793 und 1794, 2 тт., с атласом, Лпц. 1799—1801; то же Лпц. 1804—05), в начале XIX в. Кёлер (см. ЗООИД. VIII), Кёппен (P. von Köppen, Altertümer am Nordgestade des Pontus, Вена, 1823; русское издание, M. 1828). Наряду с этими, строго научными, экспедициями, имевшими в виду не только собирание но и исследование археологического материала, следует вспомнить о „Досугах крымского судьи“ П. Сумарокова (М. 1800. П., 1803—5), давшего, в описании своего путешествия по Крыму, ряд интересных наблюдений; о дневниках Грибоедова (III т. Академического издания его сочинений), очень интересовавшегося, во время своего путешествия, в 1825 г., памятниками Крыма[1]. Все эти путешествия возбудили живой интерес к Крыму и его памятникам как среди западных ученых, так и в руководящих русских административных сферах. Случайно попавший, после французской революции, в Керчь француз Дюбрюкс (Paul Dubrux), этот, как его называет С. Рейнак, „создатель Боспорской археологии“, увлекся разысканием местных древностей, произвел тщательное археологическое исследование Керчи и ее окрестностей и произвел там ряд археологических с‘емок и раскопок древних погребений, давших немало любопытных находок (они поступили в Керченский музей). Одновременно с Дюбрюксом работал керченский градоначальник (1829—1832) Стемпковский, положивший начало изучению исторической топографии Черноморского побережья. Вообще первые десятилетия XIX в. поставили дело добывания археологического материала на более или менее систематическую почву и придали ему регулярный характер. В Петербурге южно-русскими древностями заинтересовались тогдашние археологи и нумизматы: упомянутые уже Оленин, Кёлер, Кеппен, а также Муральт, Кёне и др., сгруппировавшиеся около преобразованного тогда Эрмитажа. На эти древности было обращено серьезное вни-
- ↑ То же нужно сказать, но уже для более позднего времени, о Пушкине. См. А. Л. Бертье-Делагард, Память о Пушкине в Гурзуфе (Пушкин и его современники, XVII—XVIII, П. 1913).
