солдаты въ Кремлѣ или въ другихъ какихъ-нибудь мѣстахъ находили такіе фейерверки и зажигали ихъ подъ впечатлѣніемъ радости по поводу побѣды или просто вслѣдствіе шалости, а можетъ быть чернь для забавы приводила въ дѣйствіе такіе находимые имъ предметы; могли быть это и сигналы небольшихъ шаекъ, но едва-ли это были общіе сигналы, уже потому, что такіе сигналы, правда, были бы видны всякому въ открытомъ полѣ, но едва-ли были бы видны въ большомъ городѣ, гдѣ взоръ повсюду находитъ преграду и препятствіе въ высокихъ домахъ.
Въ этомъ убѣждаетъ насъ еще свидѣтельство одного важнаго очевидца, (впослѣдствіи полковника фонъ Брандта) который находился за городомъ при польской кавалеріи. Онъ говоритъ такъ: „И не замѣчали никакихъ ракетъ и сигнальныхъ огней, о которыхъ именно въ день нашего вступленія, разсказываютъ басни многіе писатели. Я находился день и ночь въ лагерѣ или же вблизи его и ни самъ ничего подобнаго не видѣлъ, ни мнѣ ничего объ этомъ не сообщали“[1].
- ↑ Brandt, I, стр. 432.
солдаты в Кремле или в других каких-нибудь местах находили такие фейерверки и зажигали их под впечатлением радости по поводу победы или просто вследствие шалости, а, может быть, чернь для забавы приводила в действие такие находимые им предметы; могли быть это и сигналы небольших шаек, но едва ли это были общие сигналы, уже потому, что такие сигналы, правда, были бы видны всякому в открытом поле, но едва ли были бы видны в большом городе, где взор повсюду находит преграду и препятствие в высоких домах.
В этом убеждает нас еще свидетельство одного важного очевидца, (впоследствии полковника фон Брандта) который находился за городом при польской кавалерии. Он говорит так: «И не замечали никаких ракет и сигнальных огней, о которых именно в день нашего вступления рассказывают басни многие писатели. Я находился день и ночь в лагере или же вблизи его и ни сам ничего подобного не видел, ни мне ничего об этом не сообщали»[1].
Отраднымъ признакомъ любви французскихъ офицеровъ къ правдивому изложенію событій является то, что
- ↑ Brandt, I, стр. 432.
Отрадным признаком любви французских офицеров к правдивому изложению событий является то, что
