одну изъ дверей, когда вся толпа будетъ погружена въ сонъ, слѣдующій за опьянѣніемъ, или же нужно продѣлать отверстіе въ стѣнѣ? Рѣшить это предстояло на мѣстѣ и въ минуту дѣйствія. Но несомнѣнно было только то что похищеніе должно было совершиться этою же ночью, а не на разсвѣтѣ, когда жертву поведутъ на казнь. Въ ту минуту уже никакое человѣческое вмѣшательство не могло бы спасти ее.
Мистеръ Фоггъ и его товарищи стали ждать ночи. Какъ только стемнѣло, около шести часовъ вечера, они рѣшились произвести рекогносцировку около пагоды. Тогда замолкали уже послѣдніе крики факировъ. По своему обычаю эти Индійцы должны были быть погружены въ тяжелое опьяненіе отъ ганга, жидкаго опіума смѣшаннаго съ настоемъ конопли, и тогда можетъ-бытъ возможно было бы пробраться къ нимъ.
Парсисъ, указывая дорогу мистеру Фоггу, сэръ-Френсису Кромарти и Паспарту, безъ шума двигался лѣсомъ. Пробравшись ползкомъ подъ вѣтвями, они вышли на берегъ маленькой рѣчки, и тамъ при свѣтѣ желѣзныхъ факеловъ, въ которыхъ горѣли смолистыя вѣтви, они увидѣли груду сложенныхъ дровъ. То былъ костеръ, сдѣланный изъ дорогаго сандальнаго дерева, уже пропитанный душистымъ масломъ. На верхней его части лежало набальзамированное тѣло раджи, которое должно было быть сожжено вмѣстѣ съ его вдовой. Во ста шагахъ отъ костра возвышалась пагода, башни которой поднимались надъ лѣсомъ.
— Идите сюда, сказалъ проводникъ шепотомъ, и удвоивая предосторожности, онъ вмѣстѣ сь своими путниками неслышно пробирался по высокой травѣ.
Молчаніе прерывалось только шелестомъ вѣтра между вѣтвями.
Вскорѣ проводникъ остановился у входа на лужайку. Нѣсколько факеловъ освѣщали это мѣсто. Земля покрыта была спящими, погруженными въ опьянѣніе. Можно было подумать что то поле битвы усѣянное мертвыми тѣлами. Мущины, женщины, дѣти, все это лежало вмѣстѣ.
На заднемь планѣ между массой деревьевъ, храмъ Пилладжи смутно виднѣлся. Но, къ великой досадѣ проводника, тѣлохранители раджи, освѣщенные смолистыми факелами, охраняли двери и расхаживали съ саблями наголо. Можно было предполагать что внутри храма жрецы также не спали.
Парсисъ не пошелъ далѣе. Онъ понялъ что невозможно силой ворваться въ храмъ, и отвелъ назадъ своихъ спутниковъ.