въ домѣ. — Не успѣла она приблизиться къ источнику, какъ увидала даму чрезвычайно богато одѣтую: эта дама вышла изъ лѣса, подошла къ ней и попросила дать ей напиться. — Это была таже самая волшебница, которая являлась ея сестрѣ, но на этотъ разъ она приняла на себя видъ и всю наружность принцессы съ тѣмъ, чтобъ испытать, до какой степени нравъ этой дѣвушки былъ дуренъ и непривѣтливъ.
— Развѣ я сюда пришла чтобы поить другихъ! съ грубостью отвѣчала гордячка: — ужь не для тебя ли я принесла изъ дома этотъ серебряный графинъ? — Вишъ какая барыня! — Ты сама рукой зачерпни, коли такъ тебѣ пить хочется.
— Какая же ты невѣжа! отвѣчала волшебница спокойнымъ голосомъ, безо всякаго впрочемъ гнѣва. — Ну, коли ты такъ со мною поступила, и я же тебѣ сдѣлаю подарокъ — и будетъ онъ состоять въ томъ, что при каждомъ твоемъ словѣ у тебя изо рта выпадетъ змѣя или жаба.
Мать какъ только издали завидѣла свою Грушу, тотчасъ ей закричала:
— Ну что̀, дочка?
— Ну что̀, матка? отвѣчала та, — и у нея изо рта выскочило двѣ змѣи и двѣ жабы.
— О небо! воскликнула старуха: — что̀ я вижу! — Всему причиною сестра — это вѣрно… Ну такъ постой же! Я-жь ее!
Она бросилась бить бѣдняжку, свою вторую дочь, но та убѣжала и спряталась въ сосѣднемъ лѣсу. — Царскій сынъ, возвращаясь съ охоты, встрѣтилъ ее тамъ, и пораженный ея красотою, спросилъ ее, что̀ она дѣлаетъ одна въ лѣсу, и зачѣмъ плачетъ.
— Ахъ, сударь! отвѣчала она: — мать прогнала меня изъ дому, — и при этихъ словахъ у ней изо рта выпало нѣсколько жемчуговъ и алмазовъ.
в доме. Не успела она приблизиться к источнику, как увидала даму чрезвычайно богато одетую, эта дама вышла из леса, подошла к ней и попросила дать ей напиться. Это была та же самая волшебница, которая являлась её сестре, но на этот раз она приняла на себя вид и всю наружность принцессы с тем, чтоб испытать, до какой степени нрав этой девушки был дурен и неприветлив.
— Разве я сюда пришла чтобы поить других! — с грубостью отвечала гордячка, — уж не для тебя ли я принесла из дома этот серебряный графин? Вишь какая барыня! Ты сама рукой зачерпни, коли так тебе пить хочется.
— Какая же ты невежа! — отвечала волшебница спокойным голосом, безо всякого впрочем гнева. — Ну, коли ты так со мною поступила, и я же тебе сделаю подарок — и будет он состоять в том, что при каждом твоём слове у тебя изо рта выпадет змея или жаба.
Мать как только издали завидела свою Грушу, тотчас ей закричала:
— Ну что, дочка?
— Ну что, матка? — отвечала та, и у неё изо рта выскочило две змеи и две жабы.
— О небо! — воскликнула старуха, — что я вижу! Всему причиною сестра — это верно… Ну так постой же! Я ж её!
Она бросилась бить бедняжку, свою вторую дочь, но та убежала и спряталась в соседнем лесу. Царский сын, возвращаясь с охоты, встретил её там, и поражённый её красотою, спросил её, что она делает одна в лесу и зачем плачет.
— Ах, сударь! — отвечала она, — мать прогнала меня из дому, — и при этих словах у неё изо рта выпало несколько жемчугов и алмазов.
