857 —
Я невольно обратилъ глаза на окно залы, но невыносимый блескъ тотчасъ же заставилъ меня зажмуриться.
Я понялъ въ чемъ дѣло. „Наутилусъ“ прибавилъ ходу и несся теперь чрезвычайно быстро; стѣны, до сихъ поръ сверкавшія ровнымъ яркимъ свѣтомъ, вдругъ превратились въ огненныя, и мы мчались какъ обвитые молніями.
Мы долго стояли, закрывъ лицо руками.
— Ну! сказалъ Консейль, оправившись: я бы этому не повѣрилъ!
— А я еще не вѣрю! отвѣтилъ Недъ Лендъ.
— Когда мы воротимся домой, на твердую землю, прибавилъ Консейль, такъ мы ужъ тамъ ни чему не будемъ удивляться! Ужъ теперь твердая, обитаемая земля намъ ни почемъ!
Эти слова достаточно показывали до какой степени былъ возбужденъ невозмутимый фламандецъ.
Но Недъ Лендъ сейчасъ же постарался брызнуть на него холодной водицей.
— Обитаемая земля! сказалъ онъ. Вы будьте благонадежны пріятель: намъ на обитаемой землѣ ужъ не бывать!
Выло пять часовъ утра.
Вдругъ опять толчокъ!
Я догадался, что шекъ „Наутилуса“ натолкнулся на льды.
— Вѣрно капитанъ поворачиваетъ въ сторону, сказалъ я; вѣрно туннель въ этомъ мѣстѣ загибается... Во всякомъ случаѣ, мы пройдемъ...
Но вопреки моему ожиданію ,.Наутилусъ“ началъ отступать.
— Мы назадъ идемъ? сказалъ Консейль.
— Да, отвѣтилъ я, да, назадъ... Вѣрно въ этомъ мѣстѣ нѣтъ выхода изъ туннеля.
— Что жъ тогда, если нѣтъ выхода и...
— Мы повернемъ назадъ и выйдемъ черезъ южное отверстіе, отвѣчалъ я. Вотъ и все!
Я, говоря это, вовсе не былъ спокоенъ, а только храбрился.
„Наутилусъ“ все пятился назадъ.
— Вотъ и заковычка! сказалъ Недъ Лендъ.
— Не бѣда! отвѣчалъ я ему. Два-три лишнихъ часа промедлимъ и выберемся!
