или сожалѣній? На мысли этой я долго остановился и во мнѣ явилось какое то предчувствіе, что случай скоро раскроетъ передо мной тайны капитана Немо.
На слѣдующій день, 1 іюня, „Наутилусъ” дѣлалъ тоже самое: онъ явно искалъ какого то пункта среди океана. Напитанъ Немо пришелъ, снялъ высоту по солнцу, какъ наканунѣ. Море было тихо, небо ясно. Миляхъ въ 8 на востокъ большой пароходъ показался на линіи горизонта. Флага на немъ не было и я не могъ разобрать какой онъ принадлежитъ націи.
За нѣсколько минутъ до перехода солнца на меридіанъ, капитанъ Немо взялъ секстантъ и принялся наблюдать съ чрезвычайною внимательностью. Совершенная тишина волнъ удовлетворяла его. „Наутилусъ“ почти не колыхался.
Въ эту минуту я былъ на палубѣ. Окончивъ изслѣдованіе, капитанъ произнесъ одно только слово:
— Здѣсь!
Потомъ сошелъ въ трапъ.
Не увидѣлъ ли онъ, что пароходъ измѣнилъ направленіе и, казалось, пошелъ на насъ? я этого я не могу сказать.
Я вернулся въ гостиную. Трапъ закрылся и я услыхалъ, что резервуары наполняются водою. „Наутилусъ“ сталъ опускаться по вертикальной линіи, такъ какъ нарѣзной его винтъ не сообщалъ ему никакого движенія.
Черезъ нѣсколько минутъ, онъ сталъ на днѣ, на глубинѣ 883 метровъ.
Тогда свѣтъ въ залѣ погасъ, филенки отворились и я увидѣлъ, сквозь стекла, море ярко освѣщеннымъ на полъ милю вдаль нашими огнями.
Сначала я ничего не разглядѣлъ кромѣ совершенно спокойныхъ водъ; потомъ показалось мнѣ нѣчто возвышающееся вдали, какъ будто развалины, погребенныя подъ слоемъ бѣлыхъ раковинъ или снѣжнаго намета. Всматриваясь внимательнѣе, я различилъ очертанія корабля, потопленнаго и потерявшаго мачты. Несчастье это случилось съ нимъ вѣроятно давно. Грузъ его, глубоко осѣвшій въ грунтъ, насчитывалъ, должно быть, уже много лѣтъ, пронесшихся надъ нимъ на днѣ океана.
Что это былъ за корабль? Зачѣмъ „Наутилусъ” пришелъ
