ральнаго штаба капитанъ Серебряниковъ. Какъ бывшій, правда очень недолго, его начальникомъ въ мирное время, я считалъ его удовлетворительнымъ офицеромъ, но мнѣ сообщили, что онъ также не поладилъ съ Романовымъ. Въ этомъ инцидентѣ становлюсь всецѣло на сторону г. Романова. Послѣ Янзелинскаго боя начальникъ дивизіи послалъ Серебряникова розыскать одинъ баталіонъ, но онъ его не нашелъ и былъ конечно не особенно привѣтствованъ Романовымъ; вышло обоюдное неудовольствіе, и Серебряникова перемѣстили въ другое мѣсто служенія. Оригинальное разрѣшеніе служебнаго промаха! Баталіонъ не былъ уничтоженъ, не былъ взятъ въ плѣнъ, не бѣжалъ съ поля сраженія, а слѣдовательно не могъ находиться далѣе десятка верстъ (и то предполагаю слишкомъ большое удаленіе) отъ поля сраженія. Какъ же могъ офицеръ и еще генеральнаго штаба не найти этого баталіона? Оправданіемъ могли быть смерть, раненіе, или болѣзнь, лишающія силъ для исполненія порученія; если же этихъ причинъ не было, то офицеръ генеральнаго штаба подлежалъ прежде всего изгнанію изъ генеральнаго штаба за неспособность выполненія задачи, доступной всякому чину арміи, а пожалуй и преданію суду, за неисполненіе приказанія, ибо сіе неисполненіе пахнетъ боязнью за свою шкуру.
Пріѣхавъ въ штабъ В. отряда, въ д. Ляньшаньгуань, т. е. въ то же мѣсто, откуда я выступилъ съ разъѣздомъ мѣсяцъ тому назадъ, я не засталъ Графа Келлера, бывшаго на позиціи. Онъ вернулся въ 10 часовъ вечера, принялъ меня любезно, пригласилъ ужинать и затѣмъ повелъ въ свою ставку, гдѣ просидѣлъ со мною въ бесѣдѣ полтора часа времени. Главною своею задачей я считалъ выясненіе вопроса о способѣ продолженія веденія развѣдокъ противника. Лично я предлагалъ не ограничиваться высылкою слабыхъ офицерскихъ разъѣздовъ, а наступать иногда 2—4-мя сотнями и стараться прорвать линію сторожевого охраненія, вступая въ спѣшенный бой, или даже, не прорывая, заставлять японцевъ показывать какія они могутъ сосредоточивать противъ насъ въ различныхъ пунктахъ силы. Если же мы имѣли дѣло только со слабыми по-
