гами, въ числѣ 400—500 человѣкъ пѣхоты. Не желая ввязываться въ упорный бой, Абадзіевъ отошелъ къ Мади подъ вечеръ, а затѣмъ ночью отошелъ еще на нѣсколько верстъ, и наконецъ на слѣдующій день занялъ д. Тинтей. На вопросъ, занято ли противникомъ Мади, мнѣ сказали, что это неизвѣстно (всего 15 верстъ разстоянія). Потерь ранеными кажется не было, но пропало 2 или 3 молодыхъ казака, бывшихъ въ боковомъ дозорѣ, въ чемъ обвиняли кого то, но вообще ихъ исчезновеніе было непонятно и осталось невыясненымъ. Я не удивлюсь, если этого факта и совсѣмъ не было. Такое описаніе отступленія (а не перестрѣлки, потому что повидимому ея и не было), сдѣланнаго спѣшно, ночью, при полномъ отсутствіи соприкосновенія съ противникомъ, напоминало Тюренченъ и его панику. Вѣроятно японцы, предпринимая поискъ по главному направленію отъ Фынхуанчена къ Ляньшаньгуань, выслали на свой лѣвый флангъ какую нибудь партію развѣдчиковъ, наступавшую на Синхайлинскій перевалъ. Этого оказалось достаточнымъ, чтобы 4 сотни славныхъ казаковъ немедленно ретировались назадъ, бросивъ всякое соприкосновеніе съ противникомъ — настолько, что только 30 мая мы убѣдились, что японцы никогда и не входили въ Мади. Во время Ляоянскихъ боевъ офицеры Уссурійскаго полка сознались мнѣ, что 26 мая не было не только 500 японцевъ, но вѣроятно и 50 человѣкъ, и весь полкъ не понимаетъ, почему Абадзіевъ увелъ ихъ назадъ; что отступать было нечего, ибо японцы показались только близъ Синхайлинскаго перевала и не наступали, что на всѣхъ отступленіе произвело удручающее впечатлѣніе, и они потеряли съ этой минуты всякое довѣріе къ командиру, но тогда не рѣшились мнѣ обо всемъ разсказывать, считая меня другомъ Абадзіева. Кажется Графъ Келлеръ остался недоволенъ отступленіемъ Уссурійцевъ и кромѣ того поставилъ на видъ Абадзіеву высылку имъ разъѣздовъ въ свой тылъ, а не къ противнику (оба, которые я встрѣтилъ). Онъ предписалъ выдвинуться впередъ, но исполненіе сего приказанія Абадзіевымъ было довольно оригинально, потому что сперва онъ подался всего на 8 верстъ, и только къ 5-му іюня мнѣ удалось уговорить его опять занять Мади (собственно д. Куандепузу).
