ни обращался непріятель, вездѣ встрѣчалъ ее. Я поднялъ голову и увидѣлъ, какъ нѣсколько всадниковъ валятся съ лошадей, какъ заднія лошади спотыкаются и падаютъ чрезъ переднихъ, а съ уланъ валятся кивера. Но вдругъ уланы правымъ крыломъ начали заѣзжать и я разсчиталъ по направленію, принятому ими, что зарядные ящики должны непремѣнно переѣхать чрезъ меня. Опустивъ голову, я опять до того потерялся, что даже не употребилъ никакого усилія, чтобы сколько-нибудь откатиться въ сторону. По счастію, ящики не задѣли меня и проѣхали не болѣе, какъ на одинъ шагъ отъ моей головы. Кавалерія непріятельская въ замѣшательствѣ, словно угорѣлая, промчалась, оставивъ люнетъ въ правой сторонѣ. Наша кавалерія тотчасъ же ударила на непріятельскихъ улановъ.
Возблагодаривъ Бога, я всталъ и побрелъ по возвышенности, гдѣ мы ночевали. Вся она была изрыта ядрами, кое-гдѣ торчали остатки нашихъ бивуаковъ. Въ правой сторонѣ отъ меня шли и строились наша пѣхота и артиллерія въ длинную линію. Снаряды непріятельскіе опять стали сыпаться по мѣсту, гдѣ я шелъ, по остаткамъ нашихъ бивуаковъ, направляясь на наши строившіяся линіи. Мысль, что я только что избавился отъ явной смерти, возродила во мнѣ увѣренность, что эти ядра уже не для меня; я о нихъ не думалъ и ковылялъ преспокойно къ Горкамъ. Пришедши къ оврагу, отдѣлявшему возвышенность отъ Горокъ и большой дороги, я спустился туда бокомъ и тамъ, совершенно свободный отъ выстрѣловъ, перевелъ духъ. Выбраться изъ оврага было гораздо труднѣе, и тутъ пришлось работать больше руками.
Такимъ образомъ добрался я до большой дороги. Вся она уставлена была подбитыми орудіями и ящиками, лазаретными фурами и разными повозками. Раненые тащились въ безпорядкѣ, иныхъ несли на носилкахъ. Тутъ же дѣлали опа-
