раціи[1] и перевязки. Клали раненыхъ въ фуры и повозки, которыхъ много нагнали предъ сраженіемъ. По дорогѣ во множествѣ валялись безчувственные и мертвые. Я встрѣтился съ польскимъ уланскимъ офицеромъ въ штабъ-офицерскихъ эполетахъ; онъ былъ безъ кивера. Мундиръ на немъ былъ такой, какой я замѣтилъ на скакавшихъ на меня уланахъ; воротникъ былъ отложенъ; на шеѣ, около плеча, виднѣлась глубокая сабельная рана, изъ которой струилась кровь. Раненаго поляка велъ нашъ солдатъ. Онъ заговорилъ со мною первый и между прочимъ сказалъ: «Это меня такъ рубнулъ, псяюха, мой своякъ; я свалился съ коня и меня взяли въ плѣнъ».
У дороги стояла разстроенная артиллерійская рота. Оказалось, что эта рота нашего корпуса, 24-й дивизіи. Ротному командиру терли какими-то спиртами почти почернѣвшую ногу. Ядромъ ударило ему въ стремя и зашибло ногу. Тутъ же пріютили и меня. Фельдшеръ обтеръ землю съ моего лица, обмылъ запекшуюся кровь и примочилъ ногу. Меня даже подкрѣпили пищей.
Когда я отдохнулъ и вышелъ на дорогу, нѣсколько солдатъ изъ нашей роты стояли съ пушечнымъ передкомъ, съ двумя лошадьми и съ тремя или четырьмя зарядными ящиками изъ бывшихъ при люнетѣ. Я приказалъ отыскать кого-нибудь изъ офицеровъ; мнѣ скоро дали знать, что немного впереди находится штабсъ-капитанъ съ поручикомъ. Онъ былъ съ двумя орудіями, нѣсколькими зарядными ящиками и малымъ числомъ людей. Объяснилось, что тотчасъ послѣ меня ранили нашего подполковника и что послѣ его отъѣзда изъ за люнета бросились прямо на наши орудія разстроенные егеря, а вслѣдъ за ними устремилась французская кавалерія. Можетъ-быть, успѣли бы увезти и всѣ четыре цѣлыя орудія нашей роты, но егеря такъ сбились между орудій, что помѣшали взять ихъ на передки, а вслѣдъ за тѣмъ французы
- ↑ Исправлена опечатка «опараціи». — Примечание редактора Викитеки.
