единичное. Но единичное, какъ эта отрицательность, есть опредѣленная опредѣленность, различеніе, какъ таковое; черезъ эту рефлексію отличенія въ себя отличеніе упрочивается; опредѣленіе частнаго достигается лишь черезъ единичность, ибо послѣдняя есть то отвлеченіе, которое теперь именно и есть единичность, положительное отвлеченіе.
Такимъ образомъ, единичное, какъ относящаяся къ себѣ отрицательность, есть непосредственное тожество отрицанія съ собою; оно есть сущее для себя. Или, иначе, оно есть отвлеченіе, опредѣляющее понятіе по его идеали-зованному моменту бытія, какъ нѣчто непосредственное. Такимъ образомъ, единичное есть качественное одно или это. По этому качеству оно есть во-первыхъ отталкиваніе себя отъ себя самого, что предполагаетъ многія другія одни; во-вторыхъ, оно есть въ противоположность этимъ предположеннымъ другимъ отношеніе отрицательное и потому исключающее единичное. Общность, отнесенная къ этимъ единичнымъ, какъ безразличнымъ однимъ, — а она должна быть отнесена къ нимъ, такъ какъ она есть моментъ понятія единичности, — есть лишь свойственное имъ всѣмъ. Если подъ общимъ разумѣютъ то, что свойственно вообще многимъ единичнымъ, то исходятъ отъ ихъ безразличнаго существованія и къ опредѣленію понятія примѣшиваютъ непосредственность бытія. Низшее представленіе, какое можно имѣть объ общемъ, каково оно въ отношеніи къ единичному, есть это его внѣшнее отношеніе, какъ чего-то свойственнаго всѣмъ.
Единичное, которое въ рефлексивной сферѣ осуществленія есть "это“, лишено того исключающаго отношенія къ другимъ однимъ, которое присуще качественному бытію для себя. Это, какъ рефлектированное въ себя одно, не обладаетъ для себя отталкиваніемъ; или, иначе, отталкиваніе присуще этой рефлексіи вмѣстѣ съ отвлеченіемъ и есть рефлектирующее опосредованіе, которое таково въ немъ, что оно есть положенная, отмѣченная внѣшностью непосредственность. Это есть; оно непосредственно; но оно есть это, лишь поскольку оно указано. Указываніе есть рефлектирующее движеніе, которое совпадаетъ съ собою и полагаетъ неоосредственность, но какъ нѣчто внѣшнее себѣ. Единичное, правда, есть также это, какъ и возстановленное изъ опосредованія непосредственное; но оно имѣетъ непосредственность не внѣ его, оно само есть отталкивающее отдѣленіе, положенное отвлеченіе, но въ своемъ отдѣленіи само есть положительное отношеніе.
Это отвлеченіе единичнаго, какъ рефлексія въ себя различенія, есть, во-первыхъ, положеніе различенныхъ, какъ.самостоятельныхъ, рефлектиро-ванныхъ въ себя. Они суть непосредственно; но далѣе это раздѣленіе есть рефлексія вообще, видимость одного въ другомъ; такимъ образомъ, они состоятъ въ существенномъ отношеніи. Далѣе они суть не просто сущія единичныя, противоположныя одно другому; такое, множество свойственно бытію; полагающая себя, какъ опредѣленную, единичность полагаетъ себя не въ чемъ-іибо внѣшнемъ, а въ различеніи понятія; поэтому она исключаетъ изъ себя общее, но такъ какъ послѣднее есть моментъ ея самой, то онъ столь же существенно относится къ ней.
единичное. Но единичное, как эта отрицательность, есть определенная определенность, различение, как таковое; через эту рефлексию отличения в себя отличение упрочивается; определение частного достигается лишь через единичность, ибо последняя есть то отвлечение, которое теперь именно и есть единичность, положительное отвлечение.
Таким образом, единичное, как относящаяся к себе отрицательность, есть непосредственное тожество отрицания с собою; оно есть сущее для себя. Или, иначе, оно есть отвлечение, определяющее понятие по его идеали-зованному моменту бытия, как нечто непосредственное. Таким образом, единичное есть качественное одно или это. По этому качеству оно есть во-первых отталкивание себя от себя самого, что предполагает многие другия одни; во-вторых, оно есть в противоположность этим предположенным другим отношение отрицательное и потому исключающее единичное. Общность, отнесенная к этим единичным, как безразличным одним, — а она должна быть отнесена к ним, так как она есть момент понятия единичности, — есть лишь свойственное им всем. Если под общим разумеют то, что свойственно вообще многим единичным, то исходят от их безразличного существования и к определению понятия примешивают непосредственность бытия. Низшее представление, какое можно иметь об общем, каково оно в отношении к единичному, есть это его внешнее отношение, как чего-то свойственного всем.
Единичное, которое в рефлексивной сфере осуществления есть "это“, лишено того исключающего отношения к другим одним, которое присуще качественному бытию для себя. Это, как рефлектированное в себя одно, не обладает для себя отталкиванием; или, иначе, отталкивание присуще этой рефлексии вместе с отвлечением и есть рефлектирующее опосредование, которое таково в нём, что оно есть положенная, отмеченная внешностью непосредственность. Это есть; оно непосредственно; но оно есть это, лишь поскольку оно указано. Указывание есть рефлектирующее движение, которое совпадает с собою и полагает неоосредственность, но как нечто внешнее себе. Единичное, правда, есть также это, как и восстановленное из опосредования непосредственное; но оно имеет непосредственность не вне его, оно само есть отталкивающее отделение, положенное отвлечение, но в своем отделении само есть положительное отношение.
Это отвлечение единичного, как рефлексия в себя различения, есть, во-первых, положение различенных, как.самостоятельных, рефлектиро-ванных в себя. Они суть непосредственно; но далее это разделение есть рефлексия вообще, видимость одного в другом; таким образом, они состоят в существенном отношении. Далее они суть не просто сущие единичные, противоположные одно другому; такое, множество свойственно бытию; полагающая себя, как определенную, единичность полагает себя не в чём-иибо внешнем, а в различении понятия; поэтому она исключает из себя общее, но так как последнее есть момент её самой, то он столь же существенно относится к ней.
