правленія сферической и хроматической аберраціи, могъ сложиться въ силу естественнаго подбора — такое предположеніе, сознаюсь, можетъ показаться въ высшей степени нелѣпымъ. Но если можно доказать, что существуютъ многочисленныя постепенности между совершеннымъ, сложнымъ глазомъ и глазомъ несовершеннымъ и простымъ, причемъ каждая степень совершенства полезна организму, ею одаренному; если, далѣе, глазъ хоть сколько-нибудь подверженъ видоизмѣненіямъ, и эти видоизмѣненія наслѣдственны, въ чемъ нельзя сомнѣваться; и если какое-либо видоизмѣненіе этого органа можетъ сдѣлаться полезнымъ организму при измѣняющихся жизненныхъ условіяхъ, — то, по законамъ логики, возможность образованія совершеннаго, сложнаго глаза путемъ естественнаго подбора, какъ ни безсильно сладить съ нею наше воображеніе, не можетъ быть отвергнута. Какимъ образомъ нервъ можетъ сдѣлаться чувствительнымъ къ свѣту, для насъ вопросъ столь же посторонній, какъ вопросъ о возникновеніи самой жизни; замѣчу однакоже, что, на основаніи нѣкоторыхъ фактовъ, я подозрѣваю, что всякій нервъ ощущающій можетъ сдѣлаться чувствительнымъ къ свѣту, а также къ тѣмъ болѣе грубымъ колебаніямъ воздуха, которыя производятъ звукъ.
Отыскивая постепенные стадіи, черезъ которые прошелъ, совершенствуясь, органъ, въ какомъ-либо видѣ, слѣдовало бы обращаться исключительно къ прямымъ его предкамъ; но едва-ли есть случаи, въ которыхъ это возможно, и мы постоянно принуждены обращаться къ видамъ той же группы, т. е. къ боковымъ отраслямъ той-же прадѣдовской формы, чтобы получить понятіе о томъ, какія постепенности возможны, и чтобы, при случаѣ, напасть на степень развитія, передавшуюся съ давнихъ временъ въ неизмѣненномъ или малоизмѣненномъ состояніи. Нынѣ существующія позвоночныя представляютъ намъ лишь мало постепенностей въ развитіи глаза, а ископаемые виды не могутъ доставить намъ никакихъ свѣдѣній объ этомъ предметѣ. Для того, чтобы открыть ранніе стадіи, черезъ которые прошло развитіе глаза въ этомъ обширномъ классѣ, намъ, по всей вѣроятности, пришлось бы искать глубже древнѣйшихъ извѣстныхъ намъ слоевъ, содержащихъ органическіе остатки.
Въ великомъ царствѣ членистыхъ животныхъ, мы можемъ начать нашъ обзоръ съ оптическаго нерва, просто облеченнаго пигментомъ, иногда образующимъ родъ зрачка, но совершенно лишеннаго хрусталика или какого-либо другаго оптическаго аппарата. Отъ этого зачаточнаго глаза, способнаго отличать свѣтъ отъ тьмы, но не болѣе того, мы можемъ прослѣдить усовершенствованіе зрительнаго органа
правления сферической и хроматической аберрации, мог сложиться в силу естественного подбора — такое предположение, сознаюсь, может показаться в высшей степени нелепым. Но если можно доказать, что существуют многочисленные постепенности между совершенным, сложным глазом и глазом несовершенным и простым, причем каждая степень совершенства полезна организму, ею одаренному; если, далее, глаз хоть сколько-нибудь подвержен видоизменениям, и эти видоизменения наследственны, в чем нельзя сомневаться; и если какое-либо видоизменение этого органа может сделаться полезным организму при изменяющихся жизненных условиях, — то, по законам логики, возможность образования совершенного, сложного глаза путем естественного подбора, как ни бессильно сладить с нею наше воображение, не может быть отвергнута. Каким образом нерв может сделаться чувствительным к свету, для нас вопрос столь же посторонний, как вопрос о возникновении самой жизни; замечу однако же, что на основании некоторых фактов я подозреваю, что всякий нерв ощущающий может сделаться чувствительным к свету, а также к тем более грубым колебаниям воздуха, которые производят звук.
Отыскивая постепенные стадии, через которые прошел, совершенствуясь, орган в каком-либо виде, следовало бы обращаться исключительно к прямым его предкам; но едва ли есть случаи, в которых это возможно, и мы постоянно принуждены обращаться к видам той же группы, то есть к боковым отраслям той же прадедовской формы, чтобы получить понятие о том, какие постепенности возможны, и чтобы при случае напасть на степень развития, передавшуюся с давних времен в неизмененном или малоизмененном состоянии. Ныне существующие позвоночные представляют нам лишь мало постепенностей в развитии глаза, а ископаемые виды не могут доставить нам никаких сведений об этом предмете. Для того, чтобы открыть ранние стадии, через которые прошло развитие глаза в этом обширном классе, нам, по всей вероятности, пришлось бы искать глубже древнейших известных нам слоев, содержащих органические остатки.
В великом царстве членистых животных мы можем начать наш обзор с оптического нерва, просто облеченного пигментом, иногда образующим род зрачка, но совершенно лишенного хрусталика или какого-либо другого оптического аппарата. От этого зачаточного глаза, способного отличать свет от тьмы, но не более того, мы можем проследить усовершенствование зрительного органа
