было факторовъ во Флоренціи, у всѣхъ онъ прицѣнивался, словно могъ истратить десять тысячъ флориновъ золотомъ; однако, торги его рушились всякій разъ, какъ возникалъ вопросъ о цѣнѣ продаваемаго имѣнія.
Бруно и Буффальмакко, знавшіе объ этомъ, нѣсколько разъ только говорили ему, что лучше бы онъ повеселился съ ними на эти деньги, чѣмъ идти покупать землю, словно онъ собирается лѣпить изъ нея пирожки; но они никакъ не могли уговорить его, чтобы онъ хоть разъ угостилъ ихъ.
Горюя по этому поводу, въ сообществѣ еще одного товарища — живописца Нелло, они рѣшили всѣ трое найти какой-нибудь способъ, чтобы попировать на счетъ этого Каландрино. Безъ дальнихъ промедленій они сговорились между собою, что̀ каждому дѣлать, и на слѣдующее утро заняли свои посты, при выходѣ Каландрино изъ дому. Не успѣлъ онъ и немного отойти, какъ его встрѣтилъ Нелло и сказалъ ему:
— Добрый день, Каландрино!
Каландрино отвѣчалъ, что пусть и ему Богъ пошлетъ добрый день и благополучный годъ. Тогда Нелло пріостановился немного и началъ смотрѣть Каландрино въ лицо.
— Что ты такъ смотришь? — спросилъ его тотъ.
— Ты ничего не испыталъ сегодня ночью? — сказалъ ему Нелло. — Ты просто на себя не похожъ.
Каландрино самъ началъ въ себѣ сомнѣваться.
— О, Господи, — воскликнулъ онъ, — какъ! Что же такое ты находишь во мнѣ?
— Ну, — отвѣчалъ Нелло, — я не затѣмъ говорю это, но ты мнѣ кажешься совсѣмъ перемѣнившимся; а можетъ быть и нѣтъ ничего.
И пошелъ дальше. Каландрино, полный страха и почти ничего не соображавшій, тоже двигался впередъ. Но тутъ Буффальмакко, стоявшій неподалеку и видѣвшій, что Каландрино разстался съ Нелло, пошелъ къ нему навстрѣчу и, поздоровавшись, спросилъ, не чувствуетъ ли онъ чего-нибудь.
— Не знаю, — отвѣчалъ Каландрино. — Сейчасъ и Нелло говорилъ; ему кажется, что я на себя не похожъ. Такъ ужъ, вѣроятно, со мной что-нибудь да есть!
— Хорошо еще, коли у тебя пустяки, — продолжалъ Буффальмакко, — а то вѣдь ты выглядишь совсѣмъ полумертвымъ.
Каландрино уже чудилось, что у него лихорадка. Но вотъ и Бруно подступилъ къ нему и, даже не поздоровавшись, воскликнулъ:
— Каландрино, что это у тебя за лицо? Ты совсѣмъ, какъ покойникъ; что такое съ тобой?
Слыша такіе разспросы, Каландрино и самъ убѣдился, что боленъ.
— Что со мной? — переспросилъ онъ, совершенно разстроенный.
— По моему, — продолжалъ Бруно, — тебѣ надо вернуться домой и улечься въ постель; вели сейчасъ же укрыть себя хорошенько и пошли къ доктору Симоне, который, какъ ты знаешь, всегда къ нашимъ услугамъ, онъ сейчасъ тебѣ скажетъ, что̀ надо дѣлать, а мы тоже тебя извѣстимъ, и если что понадобится, такъ мы и сдѣлаемъ.
Тутъ къ нимъ присоединился и Нелло, и всѣ они отправились въ домъ къ Каландрино. А тотъ вбѣжалъ, запыхавшись, въ комнату и проговорилъ, обращаясь къ женѣ:
— Поди и накрой меня хорошенько; я чувствую себя очень плохо!
