которыя авторъ его завлекаетъ, пророческій сонъ его, высокомѣрныя мечты любви и виды честолюбія: все это направлено къ одной цѣли—къ погибели его. Но, при всемъ недостаткѣ высшихъ соображеній въ цѣломъ, романъ сей въ частностяхъ заключаетъ въ себѣ много истинныхъ красотъ. Таковы пытка и мученическая смерть священника Грандье, таковъ портретъ кардинала Ришелье, богато обставленный въ кабинетѣ сего прелата министра; таковы многія характеристическія черты въ лицахъ Людовика XIII, Сенъ-Марса, молодого де-Ту и пр. Картина казни Сенъ-Марса хотя и отзывается подражаніемъ, но жива и естественна. Вообще романъ сей по праву долженъ нравиться людямъ, которыхъ воображеніе не иначе любитъ видѣть исторію, какъ сквозь радужную призму вымысла. О трудѣ переводчика скажемъ, что онъ заслуживаетъ похвалу.
1830 г., № 2.
Невскій альманахъ на 1830 годъ, изданный Е. Аладьинымъ. С.-Пб. 1830.
„Невскій альманахъ“ издается уже шестой годъ и видимо улучшается. Нынѣ явился онъ безо всякихъ излишнихъ притязаній на наружную щеголеватость; издатель въ семъ случаѣ поступилъ благоразумно, и альманахъ отъ того не потерпѣлъ. Три письма князя Меншикова, въ немъ помѣщенныя, любопытны какъ памятники историческіе. „Сказки о кладахъ“ суть лучшее изъ произведеній Байскаго, донынѣ извѣстныхъ. Стихотворную часть украшаетъ Языковъ.
Съ самаго появленія своего сей поэтъ удивляетъ насъ огнемъ и силою языка. Никто самовластнѣе его не владѣетъ стихомъ и періодомъ. Кажется, нѣтъ предмета, коего поэтическую сторону не могъ бы онъ постигнуть и выразить съ живостію, ему свойственною. Пожалѣемъ, что донынѣ почти не выходилъ онъ изъ предѣловъ одного слишкомъ тѣснаго рода, и удивимся, что издатель журнала, отличающагося слогомъ неправильнымъ до безсмыслицы, могъ вообразить, что ему возможно въ какихъ-то пародіяхъ поддѣлаться подъ слогъ Языкова—твердый, точный и полный смысла.
1830 г., № 12.