дружески разговаривая, предприняли свою первую прогулку по палубѣ.
Луисъ посмотрѣлъ на меня своими умными, сѣрыми глазами и зловѣще покачалъ головой.
— Она идетъ, повѣрьте мнѣ, и всѣ запляшемъ, когда она придетъ. Я давно уже чувствую, что она идетъ, а теперь знаю, что она уже совсѣмъ близко.
— Кто же будетъ первымъ? — спросилъ я.
— Только не старый, толстый Луисъ, это ужъ навѣрное, — засмѣялся онъ. — Потому что я увѣренъ, что черезъ годъ я буду смотрѣть въ глаза своей старой матери, которая и безъ того подарила морю пять сыновей.
— Что онъ вамъ говорилъ? — спросилъ послѣ его ухода Могриджъ.
— Что черезъ годъ онъ повстрѣчается со своею матерью, — дипломатически отвѣчалъ я.
— А у меня никогда не было матери, — уныло замѣтилъ онъ.
Мнѣ пришло въ голову, чего я никогда достаточно не цѣнилъ женщинъ. Хотя я никогда не былъ особенно сентименталенъ, все же я всегда находился въ женской атмосферѣ. Моя мать и сестры всегда жили со мной, и я всегда стремился какъ-нибудь уйти отъ нихъ, такъ какъ онѣ страшно надоѣдали мнѣ своими заботами о моемъ здоровьѣ и своими періодическими вторженіями въ мою берлогу, превращая въ ней безпорядочный порядокъ, которымъ я такъ гордился, въ еще большій безпорядокъ, хотя на видъ и болѣе красивый. Я ничего
