— Наконецъ я и не хочу быть боцманомъ на этомъ чортовомъ суднѣ, — вскричалъ я съ негодованіемъ.
Лицо его приняло жестокое выраженіе и въ глазахъ промелькнулъ безжалостный огонекъ, который я хорошо зналъ. Онъ подошелъ къ двери своей каюты и сказалъ:
— А теперь спокойной ночи, мистеръ Ванъ-Вейденъ.
— Спокойной ночи, мистеръ Ларсенъ, — отвѣтилъ я упавшимъ голосомъ.
Я не могу сказать, чтобы положеніе боцмана доставило мнѣ какое-нибудь удовольствіе кромѣ того, что не нужно было больше мыть посуды. Я не зналъ даже самыхъ простѣйшихъ обязанностей боцмана и мнѣ пришлось бы плохо, если бы матросы не относились ко мнѣ такъ хорошо. Я не зналъ ничего ни о снастяхъ, ни о постановкѣ и уборкѣ парусовъ; но матросы взяли на себя трудъ направлять мои дѣйствія, — Луисъ оказался особенно хорошимъ учителемъ, — такъ что въ этомъ отношеніи мнѣ не пришлось встрѣтить особенныхъ затрудненій.
Не то было съ охотниками; они были болѣе или менѣе знакомы съ морскимъ дѣломъ и постоянно поднимали меня насмѣхъ. На, самомъ дѣлѣ мнѣ самому было смѣшно, что я, самый настоящій житель суши, долженъ былъ исполнять обязанности боцмана; но быть посмѣшищемъ
