для другихъ, было совсѣмъ другое дѣло. Я не жаловался, но Волкъ Ларсенъ требовалъ отъ всѣхъ соблюденія самаго строгаго морского этикета но отношенію ко мнѣ, — въ гораздо большей степени, чѣмъ по отношенію къ бѣдному Іогансену. Цѣною нѣсколькихъ дракъ, многихъ угрозъ и большого недовольства, онъ смирилъ охотниковъ. Я былъ «мистеръ Ванъ-Вейденъ» для всѣхъ и только самъ Волкъ Ларсенъ иногда неофиціально звалъ меня Гёмпомъ.
Мое положеніе бывало довольно курьезно. Вѣтеръ, напримѣръ, мѣняетъ нѣсколько направленіе, и когда я встаю изъ-за стола, чтобы подняться наверхъ, Волкъ Ларсенъ говоритъ мнѣ: — Мистеръ Ванъ-Вейденъ, будьте такъ добры, перебросьте паруса на подвѣтренную сторону. И я отправляюсь на палубу, подзываю Луиса и узнаю отъ него, что нужно сдѣлать. Затѣмъ, переваривъ его инструкціи, я начинаю отдавать соотвѣтствующія приказанія. Я помню, однажды, въ одинъ изъ такихъ моментовъ Волкъ Ларсенъ очутился на сценѣ и видѣлъ, какъ я распоряжался. Онъ курилъ свою сигару и спокойно стоялъ, пока маневръ былъ оконченъ; затѣмъ подошелъ ко мнѣ и сказалъ:
— Гёмпъ… виноватъ, мистеръ Ванъ-Вейденъ, я поздравляю васъ. Я думаю, что вы теперь можете отослать ноги вашего отца обратно къ нему въ могилу. Вы нашли свои собственныя и научились стоять на нихъ. Вамъ нужно еще поработать немного со снастями и съ парусами, испытать нѣскольно бурь и тому подобное, и къ концу
