несмотря на это, я никогда такъ не хотѣлъ жить, какъ именно теперь, когда я такъ мало цѣнилъ собственную жизнь. Вѣроятно потому, думалъ я, что мое существованіе теперь имѣло наибольше смысла. Потомъ я задремалъ и только по временамъ всматривался въ темноту, гдѣ, я зналъ, сидитъ Модъ, слѣдя за пѣнящимися волнами и готовая позвать меня при малѣйшей опасности.
Не стоить разсказывать подробно объ испытаніяхъ, который намъ пришлось терпѣть въ теченіе многихъ дней, когда насъ по волѣ вѣтра носило по океану. Сильный вѣтеръ съ сѣверо-запада продолжался сутки, затѣмъ онъ утихъ и къ ночи сталъ дуть съ юго-запада. Это для насъ было убійственно; но я вытянулъ штормовой якорь, поставилъ паруса и направилъ шлюпку косо по вѣтру въ юго-восточномъ направленіи. Три часа спустя, около полуночи, было такъ темно, какъ еще никогда за все время моего пребыванія на морѣ, и вѣтеръ настолько усилился, что я принужденъ былъ снова опустить штормовой якорь.
Наступилъ разсвѣтъ. Я съ ужасомъ смотрѣлъ на огромныя волны съ пѣнящимися гребнями, на который насъ бросало, какъ щепку. Намъ грозила опасность быть захлеснутыми этими волнами; насъ такъ-часто обдавало водой, что мнѣ приходилось безпрестанно вычерпывать ее. Одѣяла намокли. Все было мокро, кромѣ Модъ, на которой былъ непромокаемый плащъ, резиновые сапоги
