Но вдругъ я застылъ въ изумленіи. На берегу футахъ въ пятидесяти отъ меня, стояло какое-то черное судно, безъ мачтъ, зарывшись носомъ въ песокъ. Мачты и реи, перепутавшись съ парусами и безчисленными тросами, лежали въ водѣ рядомъ съ нимъ.
Я протиралъ глаза, но, нѣтъ, это былъ онъ. Я тотчасъ же узналъ наскоро сколоченную нами кухню взамѣнъ погибшей, знакомый ютъ и низкую яхтъ-каюту, еле поднимавшуюся надъ бортомъ. Это былъ Призракъ.
Какой капризъ судьбы привелъ его сюда, именно сюда? Какая странная случайность? Я посмотрѣлъ назадъ, на высокую скалистую стѣну и меня охватило отчаяніе. Убѣжать было невозможно. Я подумалъ о Модъ, спавшей въ своей хижинѣ, вспомнилъ, какъ она сказала мнѣ «спокойной ночи, Гёмфри», вспомнилъ свое выраженіе «моя женщина, моя самка», и у меня потемнѣло въ глазахъ.
Это можетъ-быть продолжалось только часть секунды, но я потерялъ сознаніе. Когда я прищелъ въ себя, передо мной стоялъ Призракъ, носомъ на пескѣ, его перепутанныя мачты и снасти висѣли сбоку и касались тихо журчавшихъ волнъ. Надо непремѣнно что-нибудь предпринять, но что?
Меня вдругъ поразило, что на суднѣ не было замѣтно никакой жизни. «Вѣроятно утомились и спятъ, подумалъ я». И второй моей мыслью было, что Модъ и я можемъ еще убѣжать. Мы могли бы незамѣтно сѣсть въ лодку и обогнуть мысъ…
Я могъ бы сейчасъ позвать ее и тотчасъ же
