— Отвязать это, — отвѣтилъ я, развязывая узелъ.
Но она схватила мои пальцы.
— Пожалуйста не дѣлайте этого.
— Все равно это безполезно, — отвѣтилъ я. — Теперь ночь, и вѣтеръ уносит] насъ отъ берега.
— Но подумайте, ГёмфриІ Если намъ не удастся уѣхать на Призракѣ, то мы на цѣлые годы можемъ остаться на островѣ, можетъ быть даже на всю жизнь. Если его до сихъ поръ не открыли, то могутъ и никогда не открыть.
— Вы забыли о лодкѣ, которую мы нашли на берегу, — напомнилъ я ей.
— Это была промысловая лодка, — отвѣтила она, — и вы прекрасно знаете, что если бы люди спаслись, то они вернулись бы обратно за богатствами, которыя находятся здѣсь. Но вы знаете, что они не спаслись.
Я молчалъ, не зная какъ быть.
— Къ тому же, — прибавила она нерѣшительно, — это ваша идея, и я непремѣнно хочу, чтобы она осуществилась.
Но меня задѣли ея слова. Она, очевидно, хотѣла польстить мнѣ, но я изъ великодушія долженъ былъ отвергнуть эту лесть…
— Лучше прожить нѣсколько лѣтъ на островѣ, чѣмъ умереть сегодня или завтра въ открытой лодкѣ. Вѣдь, мы не приготовились плавать по морю. У насъ нѣтъ ни пищи, ни воды, ни одѣялъ, вообще — ничего. А вы не выдержите и одной ночи безъ одѣяла. Я вѣдь знаю ваши силы. Вы и сейчасъ дрожите.
