На слѣдующій день мы не работали. Мы спали до трехъ часовъ, по крайней мѣрѣ я, ибо, когда я проснулся, Модъ уже варила обѣдъ. Ея способность быстро возстановлять свои силы всегда поражала меня. Глядя на ея тонкую, хрупкую фигуру, трудно было бы повѣрить, что она до такой степени вынослива.
— Вы знаете, что я отправилась путешествовать въ Японію для поправленія здоровья? — сказала она, когда мы послѣ обѣда наслаждались отдыхомъ у костра. — У меня всегда было слабое здоровье, и доктора посовѣтовали мнѣ отправиться въ морское путетествіе; я и выбрала самый длинный рейсъ…
— Вы и не подозрѣвали, что вамъ при этомъ предстоитъ, — сказалъ я со смѣхомъ.
— Зато изъ этого испытанія я выйду совершенно другой, и мое здоровье станетъ лучше, — отвѣтила она; — и я надѣюсь, что и я сама стану лучше. По крайней мѣрѣ я буду гораздо лучше понимать жизнь.
Затѣмъ, когда короткій день приходилъ къ концу, мы заговорили о слѣпотѣ Волка Ларсена. Она была совершенно необъяснима. И что она была серьезна, видно было ужъ по тому, что онъ самъ сказалъ, что намеревается умереть на островѣ Старанiя. Если онъ, такой сильный человѣкъ и такъ любящій жизнь, собирался умирать, то было очевидно, что его безпокоило нѣчто большее, чѣмъ слѣпота. У него бывали страшныя головныя боли, и мы рѣшили, что у него несомнѣнно пораженъ мозгъ, и что во время припадковъ онъ переживаетъ самыя жестокія боли.
