къ Волку Ларсену. Онъ былъ сильнѣе меня, вотъ и все. Но въ то же время все это казалось мнѣ просто нереальнымъ; мнѣ и теперь кажется, что это было нереально; это всегда будетъ мнѣ казаться чѣмъ-то чудовищнымъ, непонятнымъ, какъ ужасный кошмаръ.
— Подождите!
Я послушно остановился на, полдорогѣ къ кухнѣ.
— Іогансенъ, созовите всю команду. Теперь, когда у насъ все выяснено, мы займемся похоронами, чтобы очистить палубу отъ лишняго хлама.
Пока Іогансенъ сзывалъ снизу команду, два матроса по приказанію капитана положили зашитое въ холстъ тѣло на крышу трюма. Съ одной и другой стороны судна, вдоль борта, были привязаны небольшія лодки, перевернутыя вверхъ дномъ. Нѣсколько человѣкъ подняли крышу трюма съ его страшнымъ грузомъ, понесли ее на подвѣтренную сторону и положили на лодки, при чемъ ноги трупа были обращены къ борту. Къ ногамъ былъ привязанъ принесенный поваромъ мѣшокъ съ углемъ.
Мнѣ всегда казалось, что погребеніе на морѣ должно носить особенно торжественный характеръ и внушать благоговѣніе, но я скоро былъ разочарованъ, по крайней мѣрѣ, этимъ погребеніемъ. Одинъ изъ охотниковъ, маленькій черноглазый человѣчекъ, котораго его товарищи звали Смокомъ («Дымомъ»), разсказывалъ какую-то исторію, щедро пересыпая ее ругательствами и непристойностями; и каждую минуту группа охот-
