Вы можете себѣ вообразить картину!
Отъ боли котъ, вопилъ и, выгибая спину,
Кричалъ: „Разбойникъ, воръ, ты въ этомъ виноватъ!" А Хитролисъ въ отвѣтъ спокойно: „Что ты, братъ, При чемъ моя вина? вѣдь я предупреждалъ.
Что крышку выпупі;у, а ты чего же ждалъ?"
„Мой хвостикъ!" всхлипывалъ, роняя слезы, котъ. „Пушистенькій мой хвостъ, кто мнѣ тебя вернетъ!“
А Хитролисъ ему: „Не стоитъ о пропажѣ Жалѣть: безъ кончика онъ сталъ красивѣй даже.
И для чегр конецъ хвоста — ты самъ не знаешь.
Въ сушь — ты метешь имъ пыль, а въ дождикъ — грязь сбираешь.
И тяжесть лишняя: гораздо легчемчаться
Тебѣ коль за спиной не будетъ хвостъ болтаться.
Вы можете себе вообразить картину!
От боли кот, вопил и, выгибая спину,
Кричал: „Разбойник, вор, ты в этом виноват!" А Хитролис в ответ спокойно: „Что ты, брат, При чём моя вина? ведь я предупреждал.
Что крышку выпупи;у, а ты чего же ждал?"
„Мой хвостик!" всхлипывал, роняя слезы, кот. „Пушистенький мой хвост, кто мне тебя вернет!“
А Хитролис ему: „Не стоит о пропаже Жалеть: без кончика он стал красивей даже.
И для чегр конец хвоста — ты сам не знаешь.
В сушь — ты метешь им пыль, а в дождик — грязь сбираешь.
И тяжесть лишняя: гораздо легчемчаться
Тебе коль за спиной не будет хвост болтаться.
