— Что стоите, глядя на него? Начинайте делать, что вам приказано.
И тотчас же один из палачей, взявшись за руку святаго, отрезал у него большой палец руки. Блаженный же, обратив взор на Небо, произнес:
— Помощь и надежда моя, Господи Боже! Ты отгоняешь единым Божественным перстом Своим бесов, прими же, — как ветвь от древа, сей перст мой, урезанный силою бесовскою, и будь милостив ко мне грешному; ибо и от виноградной лозы отрезываются ветви, чтобы лоза больше зеленела и росла и приносила бы много плода.
Тогда приставник царский, жалея святаго, сказал ему:
— Пощади себя, Иаков, и послушайся царского повеления, поклонись нашим богам. Ты видишь, мы все жалеем тебя. А об отрезанном пальце не скорби: врачи тебя вылечат. Только не губи больше своего здоровья и красоты своей.
Блаженный отвечал ему:
— Разве ты не знаешь, что если обрежут ветви виноградной лозы, то она, когда солнце начнет греть ее, прозябает в урезанных местах и потом начинает произрастать и приносить плоды? Так бывает и с верными сынами Божиими. Насажденные в вертограде Божием и привитые к истинной Лозе — Господу Иисусу, Который сказал: «а҆́зъ є҆́смь лоза̀, вы́ же ро́ждїе»[1]. Они обрезываются чрез временную смерть и воскресают в грядущем веке, где зеленеют и украшаются нетленною славою и получают плоды вечного воздаяния.
Как только святый кончил свою речь, палач опять подошел к нему и отрезал ему второй палец. Но святый, терпеливо перенося мучения, воскликнул:
— Прими, Господи, и вторую ветвь от Твоего сада, который насадила десница Твоя.
Лицо его было светло и исполнено радости, как будто он испытывал не великие мучения, а высочайшее наслаждение. Тогда ему отрезали и третий палец, но он продолжал воспевать Триединого Бога.
— Освобожденный от трех искушений (т. е. похоти плотской, похоти очес и гордости житейской), я славословлю Отца, и
