подобнаго движенія. Въ послѣднемъ, такимъ образомъ, на основаніи вышеуказаннаго критерія мы признаемъ результатъ нервно-психическаго акта въ формѣ психо-рефлекса, или сочетательнаго рефлекса.
Третій примѣръ: человѣкъ, получившій то или другое письменное извѣстіе, начинаетъ въ одномъ случаѣ улыбаться, въ другомъ случаѣ плакать.
Эта реакція, очевидно, тоже возможна только въ зависимости отъ прошлаго индивидуальнаго опыта, такъ какъ то же письмо, поданное безграмотному человѣку, не вызоветъ ничего подобнаго до тѣхъ поръ, пока письмо ему не будетъ прочитано вслухъ; т. е. пока не создадутъ тѣмъ самымъ извѣстный рядъ слуховыхъ раздраженій отъ устной рѣчи. Но вліяніе послѣдней опять-таки находится въ зависимости отъ прошлаго индивидуальнаго опыта, такъ какъ рѣчи научаются въ дѣтствѣ, и она не составляетъ ни прирожденнаго, ни наслѣдственнаго рефлекса.
Допустимъ далѣе, что человѣкъ, увидѣвъ на улицѣ драку, поступаетъ извѣстнымъ образомъ, напр., начинаетъ увѣщевать дерущихся, зоветъ на помощь полицію или, наконецъ, самъ вступаетъ въ драку для защиты избиваемаго. Во всѣхъ этихъ случаяхъ дѣло идетъ о сложной двигательной реакціи, которая, несомнѣнно, основана на прошломъ индивидуальномъ опытѣ, такъ какъ безъ послѣдняго не было бы возможно ни то, ни другое, ни третье участіе со стороны случайнаго зрителя.
Допустимъ, наконецъ, что человѣкъ, ранѣе сидѣвшій спокойно, начинаетъ обнаруживать рядъ сложныхъ движеній, напр., встаетъ и выполняетъ то или другое дѣйствіе или начинаетъ что-нибудь говорить окружающимъ его лцамъ. И въ этомъ случаѣ мы должны признать вліяніе прошлаго индивидуальнаго опыта, такъ какъ простымъ рефлексомъ, безъ вліянія прошлыхъ внѣшнихъ воздѣйствій, этой сложной двигательной реакціи объяснить невозможно.
Само собой разумѣется, что во всѣхъ этихъ внѣшнихъ реакціяхъ, гдѣ обнаруживается воздѣйствіе прошлаго индивидуальнаго опыта не исключается извѣстное вліяніе и со стороны наслѣдственной организаціи въ смыслѣ большей или меньшей впечатлительности центровъ и т. п., но самая реакція по существу все же остается во всѣхъ вышеуказанныхъ случаяхъ, зависимой отъ прошлаго индивидуальнаго опыта, а не обусловливается вліяніями, вытекающими изъ дѣйствія наслѣдственнаго механизма.
Имѣя въ виду, что нервно-психическія процессы предполагаютъ вездѣ и всюду вліяніе прошлаго индивидуальнаго опыта, является необходимымъ признать, что внѣшнія воздѣйствія оставляютъ въ нервныхъ центрахъ извѣстные слѣды, способные къ оживленію, благодаря чему въ такого рода случаяхъ и обнаруживается вліяніе прошлаго опыта, основанное на репродуктивной дѣятельности нервной системы.
Существованіе слѣдовъ, оставляемыхъ въ центрахъ внѣшними раздраженіями, должно быть признано уже въ силу того, что ни одно внѣшнее воздѣйствіе, при вторичномъ вліяніи его на организмъ, не вызываетъ тождественной съ первоначальнымъ эффектомъ внѣшней реакціи. Это измѣненіе внѣшней реакціи, въ зависимости отъ повторенія извѣстнаго воздѣйствія при одинаковыхъ условіяхъ, доказываетъ, что первоначальное воздѣйствіе не остается безслѣднымъ для мозговой ткани, что оно оставляетъ опредѣленный слѣдъ въ нервныхъ центрахъ, который, оживляясь при послѣдующемъ внѣшнемъ воздѣйствіи, оказываетъ вліяніе на внѣшнюю реакцію, развивающуюся вслѣдъ за вторичнымъ внѣшнимъ раздраженіемъ.
Во всякомъ случаѣ, дѣйствіе прошлаго индивидуальнаго опыта не можетъ быть понимаемо безъ признанія слѣдовъ, оставляемыхъ въ соотвѣтствующихъ центрахъ внѣшними воздѣйствіями, — слѣдовъ, которые способны къ оживленію при соотвѣтствующихъ условіяхъ.
Имѣя затѣмъ въ виду приведенные примѣры, мы должны отмѣтить, что слѣды отъ нервныхъ возбужденій въ центрахъ способны къ оживленію не только подъ вліяніемъ тѣхъ же самыхъ внѣшнихъ воздѣйствій, которыя служатъ ихъ первоисточникомъ, но и подъ вліяніемъ воздѣйствій иного рода, сочетанныхъ съ первыми.
Такъ въ первомъ нашемъ примѣрѣ слѣдъ отъ бывшаго зрительнаго впечатлѣнія вызываемаго видомъ дикаго звѣря, оживляется подъ вліяніемъ соотвѣтствующаго звука и вызываетъ ту же двигательную реакцію, какъ и видъ самого звѣря. Очевидно, что это возможно при условіи сочетанія звуко-
